Историческая реконструкция / Уставы / Батальонное учение для реконструкторов

Батальонное учение для реконструкторов

Глава 1-я ЧЕТВЁРТОЙ ЧАСТИ ВОИНСКОГО УСТАВА О ПОЛЕВОЙ ПЕХОТНОЙ СЛУЖБЕ 1796-го года повествует о том, «Как батальон или полк на парадном месте строится и учится», т.е. в этой главе разбирается батальонное учение. Как и многое другое в «Павловском» уставе батальонное учение описано весьма своеобразно, из 8-ми страниц текста первой главы, 6 отведено на описание того, как батальон должен быть выстроен для учения, как рассчитан, и т.д., т.е. тому, как следует проводить  подготовительные мероприятия. Но самое главное, что все эти приготовления были нужны только для того, чтобы выстроенный батальон мог «как следует» встретить, и отдать честь проносимым перед его фронтом знамёнам. Нижние чины делали «на караул», а офицеры снимали шляпы, и только после этого можно было начинать учение. Что и говорить церемониал очень важный, но не в ущерб главной цели учения, которая, в общем-то, в уставе и не была вразумительно прописана.

Экзерциции батальона во время учения ограничивались: поворотами, движениями развёрнутым фронтом, захождениями повзводно, выстраиванием фронта, и главное после тренировки отдания чести знамёнам, различными видами пальбы. Упражнения батальона в пальбе повторяли все те же, что производились и в ротном учении, с добавлением ещё одного вида стрельбы – «подивизионно».

Зачастую такие учения в эпоху Павла I проводились при разводе караула. Новый караул долженствующий заступить на смену формировал батальон или роту в зависимости от численности, и совершал некий церемониал, выполняя строевые, ружейные приёмы и различные эволюции. В идеале главным предметом батальонного ученья должно было быть приготовление и обучение каждого батальона, и в первую очередь его командного состава, всему тому, что необходимо для линейного учения, т.е. совместных манёвров большого числа воинских частей, и, конечно же, тому, что нужно в реальном сражении. Согласованные действия при движениях многих батальонов достигались только единообразной системой обучения каждого батальона в отдельности. В этом учении каждый командир должен был строго следовать предписаниям устава, соблюдая единообразие команд и средств их исполнения, «не прибавляя и не выпуская отнюдь ничего».

Но на практике главной целью этого учения стала подготовка к вахт-параду, «венцу строевого обучения» русской армии. На этом смотру каждая воинская часть должна была иметь «блестящий вид», пройти церемониальным маршем, ни разу не сбившись с ноги, не изгибая линии фронта, и соблюдая в точности  все предписанные уставом интервалы и дистанции, именно этого требовал в первую очередь от своей армии император Павел. 

Целью учения больших и малых вахт-парадов, также как и целых батальонов и полков, согласно императорским требованиям, было всегда одно и то же, а именно: доставить солдатам про-ворство и равенство, а офицерам познание. Учению большого парада надлежит быть проверкою и упражнением тех солдат, кои всё уже должны были знать. Ученье же тех людей, которые ещё не до конца научены всем тонкостям службы, относится только к ротным парадам.

Батальонное учение по уставу 1796-го года просуществовало в войсках почти без изменений более 10-ти лет, пока в него, руководствуясь опытом войн с Францией 1805-1807 гг., не начали вводить экзерциции с различными видами колонн. Первое официальное упоминание об этом относится к августу 1808-го года, когда Военная Коллегия рассылала в войска печатные экземпляры «Примечаний о последних переменах в учении». В них описывались построения различных видов колонн, не только по «Павловски», т.е. ломкою фронта, но и свёртыванием по одному из фланговых или центральных взводов, а также и различные движения этими колоннами. Однако законодательно новое батальонное учение было принято только после окончания антинаполеоновских войн, когда «Комитет для сочинения воинского устава»  возобновил в 1816-м году свою работу, прерванную в 1812-м году. В новом уставе, изданном в том же 1816-м году помимо «Школы рекрут» и «Ротного учения» было уже включено и «Батальонное учение», первые сведения о рассылки его в войска относятся к февралю следующего года. 

Структурно батальонное учение согласно уставу 1816-го года разделялось на следующие части:

  1. Заключает, как отступать шеренгам, ружейные приёмы, заряжание ружей и пальбу;
  2. О марше фронтом вперёд и назад, о принимании фронтом, о марше по рядам, и о построении фронта по рядам;
  3. Содержит различные построения колонн из фронта;
  4. О марше колонн и различных движениях, относящихся до оных;
  5. О различных способах построения фронта из колонн;
  6. О перемене фронта, и о прохождении сквозь линии, о прохождении сквозь дефилеи, о колонне к атаке, о построении каре, и о церемониальном марше.

К 1820-му году относится принятие «Линейного учения», являющегося развитием «Батальонного», а точнее усложнением последнего, применённого теперь для совместных учений нескольких батальонов. Все эти  новые положения устава имели своим содержанием цель подготовки войск только на учебном плацу путём упражнения в равнении и крайне сложных и разнообразных построениях. Соблюдение же уставных требований в линейных учениях преобладавших в деле обучения войск в последние годы царствования императора Александра  I стали ещё строже, чем были при его отце Павле I. Даже сам цесаревич великий князь Константин Павлович, немало способствовавший именно такому направлению строевого образования русской армии, недоумевал по поводу чрезмерного увлечения выправкой и равнением. В ноябре 1817-го года он писал: «…Ныне завелась такая во фронте танцевальная наука, что и толку не дашь. … Я более 20-ти лет служу и могу правду сказать, даже во время покойного Государя был из первых офицеров во фронте, а ныне так перемудрили, что и не найдёшься».

Для реконструкторов, на мой взгляд, и учение 1796-го года, и 1816-го, вряд ли могут быть приемлемы. Слишком уж скучен «Павловский» устав, подавляющий своей мелочной регламентацией всякий энтузиазм «масс». А устав 1816-го года ещё более огромен по объёму, чрезвычайно требователен к строевым «пустокрашениям», и к тому же ещё перегружен сложными для исполнения эволюциями.

Идеальным батальонным ученьем для современного движения военно-исторической реконструкции может быть «Ученье разводное или пред разводом» - первая часть легендарной «НАУКИ ПОБЕЖДАТЬ» Александра Васильевича Суворова.

Удивительно, как до сих пор, за столько лет существования движения военно-исторической реконструкции в нашей стране никому не пришло в голову, что первейшим делом для множества «полков» и других формирований «русской армии эпохи войны 1812-го года» должно стать изучение именно «Науки побеждать» и всего богатейшего суворовского документального наследия. Настоящая российская армия той Отечественной войны опиралась именно на эти заповеди, пытаясь их возродить после забвения в «Павловскую» эпоху и первые годы правления Александра I.

Прискорбно, но приходится признать, что в наши дни даже попыток таких у нынешних реконструкторов не было. Забыты все суворовские заповеди, не только в плане тактического экзерци-рования, но и духовного воспитания. Восстановление же «Науки побеждать» в движении реконструкции, на первых порах хотя бы как тактического учения имело бы неоценённое значение, и не только в деле строевого образования «нижних чинов», но и в повышении их культурного и даже нравственного уровня. Сотни вооружённых «солдат рвущихся в бой (скорее в мордобой»,  т.к. ничему другому не обучены), научившись осмысленно исполнять простейшие эволюции, могут превратиться даже в профессиональных артистов, собирающих на свои «баталии» многие тысячи зрителей, и заслуженно за это получающих свои гонорары.  К тому же повысилась бы и зрелищность военно-исторических мероприятий, ведь публика уже устала наблюдать часами бессмысленное топтание почти на одном месте «сражающихся армий».

Делом чести для нынешнего «воинства» должно стать стремление реконструировать суворовское наставление по тактическому обучению войск незаслуженно почти забытое в наши дни. Этот документ не простая  инструкция, а своего рода катехизис русского солдата - ярчайшее наследие величайшего русского полководца, его духовное завещание.

УЧЕНЬЕ РАЗВОДНОЕ ИЛИ ПРЕД РАЗВОДОМ

(в более поздних редакциях «Павловского» времени оно называлось – ВАХТ-ПАРАД)

РАЗВОД  --  ОТ ОНОГО ГЛАВНОЕ ВЛИЯНИЕ В ОБУЧЕНИИ

«Ученье на месте»

При больших вахт-парадах излишне было производить учение ружьём, необходимо было только повторить шаржирование вперёд и назад, а главное же было - выполнить различные движения и эволюции. Ученье начиналось с весьма непродолжительных строевых занятий, включавших в себя повороты и основные ружейные приёмы. Для их начала произносились следующие командные слова:

«Исправся! Бей сбор! Ученье будет!»

Действия же, которые должны совершаться по этим командам, можно реконструировать с помощью положений «Павловского» устава.

Первые 10 артикулов 4-й части устава были посвящены подготовке и самому церемониалу встречи знамён. Для больших и торжественных мероприятий реконструкторов подобный ритуал был бы далеко не лишним, и даже весьма «патриотичным».  

Артикул I ГЛАВЫ 1-Й ЧАСТИ ЧЕТВЁРТОЙ ВОИНСКОГО УСТАВА 1796-го года.

«Когда батальон или полк весь марширует к ученью, то всегда роту делить на два взвода; а на четыре не инако как при специальных смотрах и церковных парадах. Батальон всегда составлен из десяти взводов. При всяких случаях гренадеры формируют батальон сами собою, а полк непременно остаётся в двух батальонах».

«Батальоны» реконструкторов не имеет смысла рассчитывать точно в соответствии с уставом 1796-го года, т.е. на 10 взводов, это сделает невозможным, или, по крайней мере, существенно затруднит многие перестроения. Вполне достаточно, если их будет 8 или даже 6, по 6-8 человек рядовых бойцов в каждом взводе. Тем более что на практике российским войскам в конце XVIII – начале XIX  века приходилось рассчитывать свои батальоны именно на 8 взводов по инструкциям екатерининского времени для удобства выполнения различных перестроений и производства стрельбы.

Артикул II.

«Когда батальон или полк стоит во фрунте и шеренги не примкнуты, то расстоянию шеренги от шеренги быть четырём маленьким шагам. Офицерам стоять в осьми маленьких шагах перед батальоном, а замыкающим унтер-офицерам стоять в четырёх шагах позади третьей шеренги батальона, шести мастеровым стоять справа и равняться с первой шерен-гой. Смотри план I».

Суворов предписывал стоять шеренге от шеренги на расстоянии 3-х шагов, но суворовский шаг был равен 1 аршину (0,71м), в отличие от «Павловского» равного ¾ аршина (0,53м), «малень-кий» же уставной шаг был ещё меньше. Во время марша Суворов предписывал шеренгам сокращать дистанцию до 2-х  шагов.

Артикул III.

«Когда майор порядочно выровнял батальон, то командир командует: «Мастеровые направо! Мушкетёры налево! Строй батальон!» Мастеровые делают по рядам направо, а муш-кетёры вместе с обер- и унтер-офицерами налево; а после поворота приступая офицеры берут эспантоны в правую руку, а унтер-офицеры держат алебарды на плече. Алебарду же нико-гда не держать у ноги, когда солдаты ружья держат на плече».

Артикул IV.

«Командир командует: «марш!» По сей команде, офицеры и унтер-офицеры вдруг приступают левой ногой. Офицеры и унтер-офицеры маршируют перед середину батальона между пятого и шестого взводов, офицеры в одну шеренгу, а унтер-офицеры в две шеренги позади офицеров, становясь лицом вон».

Артикул V.

«Мушкетёры маршируют коротким шагом, занимая интервалы остающиеся от выходящих из взводов унтер-офицеров. Левому флангу остаться на месте, дабы не потерять ин-тервала второго батальона; батальону остаться прямо в рядах и шеренгах; и каждый ряд дошед до своего места останавливается.

Ефрейт-капралы держат знамёна над портупеею, также делают по рядам налево, и остаются при первой роте в одну шеренгу перед первым взводом, по старшинству их рот.

Офицерам, унтер-офицерам и всему батальону при строении онаго стоять недвижимо, не говорить, порядочно держать эспантоны, алебарды и ружья, и не шевелиться никому стоя на своём месте».

Артикул VI.

«Командир командует: «Стой! Фрунт!» По чему ефрейт-капралы, мушкетёры и мастеровые вместе делают фрунт; офицеры глядят на флангового офицера и берут эспантоны к ноге, а унтер-офицеры держат алебарды на плече».

Артикул VII.

«Командир командует: «строй батальон!» Офицеры строятся по старшинству, а унтер-офицеры по росту; пятнадцать барабанщиков и полковой барабанщик становятся в одну шеренгу перед офицерами, лицом к батальону; адъютант становится перед батальоном, и один фельдфебель позади батальона. Рассчитают батальон на десять взводов; и как в каж-дой роте по пятидесяти рядов, то в каждом взводе по двадцати по пяти рядов. Адъютанту приказать каждому флигельману в взводе поднять правую руку, когда унтер-офицеры будут входить в свои взводы».

Артикул VIII.

«Когда адъютант, рассчитывая батальон, дошёл до середины, то командир батальона командует: «офицеры и унтер-офицеры по своим местам!» Офицеры берут эспантоны вверх в правую руку, «марш!» и как они, так и унтер-офицеры и барабанщики делают, правая половина по рядам направо, а левая по рядам налево, и маршируют по местам: капитан перед первым взводом, поручик перед вторым взводом, а подпоручик и прапорщик стоят между капитаном и поручиком.

В штабской роте: капитан-поручик перед первым, поручик перед вторым, а подпоручик и прапорщик между капитан-поручиком и поручиком.

У левой фланговой роты, которая всегда штабская, капитан-поручик стоит перед левым флангом, поручик перед первым, подпоручик перед вторым, а прапорщик между капитан-поручиком и подпоручиком.

Каждый взвод замыкают три унтер-офицера. Барабанщики входят в свои роты правого и левого фланга, и становятся на фланге передней шеренги; а второй, третьей и четвёртой роты перед середину рот, в четырёх шагах от передней шеренги. Перед третьей ротой становятся музыканты. Мастеровые всегда остаются на правых флангах своих батальонов, возле передней шеренги. Когда офицеры дошли до своих мест, берут эспантоны к ноге и стоят недвижимо. Командир всегда остаётся перед срединою батальона.

Артикул IX.

«Кой час офицеры вступили в свои места, майор проезжает вдоль по фрунту, равняет батальон, и смотрит; есть ли в батальоне 250 рядов, и офицеры и унтер-офицеры вступили в назначенные им места.

Когда майор доехал до левого фланга, оный возвращается опять на правый, и рапортует командиру, что батальон исправен.

Артикул X.

«Командир командует: «слушай! На караул!» По второму темпу офицеры оборачиваются направо кругом, лицом к батальону, барабанщики бьют поход, музыка играет, ефрейт-капралы с знамёнами делают по рядам налево и маршируют перед шестой взвод батальона. Офицеры снимают шляпы, когда знамёна мимо их несут.

Когда ефрейт-капралы первого батальона дойдут до середины, останавливаются и делают фрунт; ефрейт-капралы второго батальона между тем маршируют; и когда оные дойдут до левого фланга первого батальона, второго батальона командир командует: «слушай! На караул!» В прочем поступает как о первом батальоне сказано.

Когда ефрейт-капралы со знамёнами прошли первой батальон, командир командует: «на плечо!» барабанщики перестают бить, и офицеры опять вместе поворачиваются лицом вон. Тоже исполнять и во втором батальоне, кой час ефрейт-капралы стали перед серединой.

ПРИМЕЧАНИЕ

Что сказано о знамёнах, предписывается, дабы как в офицерах, так унтер-офицерах и солдатах возобновлять почтение и привязанность, которую иметь должны к знамёнам, при-сягая оным.

Артикул XI.

Когда батальон вышеписанным образом построен и командир вздумает приказать учить по ротам или подивизионно, то велеть дивизионам стать порознь, и дивизионы особо учатся в два взвода; что по часту делать надлежит, дабы содержать солдат в обычае и исправности.

Приёмы и повороты (исполнялись – М.П.) по команде, по флигельману, по барабану.

Артикул XII.

Когда дивизионы отучились, оные опять вступают в батальон, а майоры равняют оный. Как приёмы в батальоне с командою и без команды не делают, то в батальоне только не-которые приёмы из генеральных команд делать; (смотри второй части, 3 главы, №21), и потом следует шаржирование.

Затем тут же начинались  экзерциции стрельбой.

Стрельба
Пальба будет! Заряжай ружьё!
Плутонгами, полудивизионами, дивизионами.

Занятия начинались с залповой стрельбы на месте частями батальона: плутонгами, или полудивизионами, или дивизионами. 

«Слушай пальба будет на месте плутонгами справа зачинай!»

Для производства стрельбы плутонгами по уставу 1763-го года, на который опирался Суворов при составлении своей «Науки побеждать», батальон рассчитывался на 2 дивизиона, по 2 полу-дивизиона в каждом, которые соответственно делились на 4 плутонга по 12 рядов. Т.е. получалось, что батальон для плутоножной стрельбы делился на 16 частей. Но это было в идеале, а на практике же не всегда такое построение удавалось соблюсти просто из-за отсутствия достаточного количества людей в строю. Во второй половине царствования Екатерины было распространено деление батальона на 8 плутонгов, что было естественно для батальонов пехоты состоящих по новым штатам из 4-х гренадерских, мушкетерских или егерских рот, а не из 5-ти как было прежде.

Согласно же уставу 1763-го года стрельба плутонгами велась во всех четырёх полудивизионах батальона сразу, но внутри полудивизиона по очереди, по командам: «Плутонг! Изготовся! Прикладывайся! Пали!» Сначала стрелял 1-й плутонг, затем 3-й, потом 2-й, и, наконец, 4-й. Считалось, что таким образом можно достичь непрерывного залпового огня перед фронтом батальона. 

По требованиям устава солдаты первой шеренги должны были вести огонь и заряжать ружья, опустившись на колени, но Суворов давно отказался от этого «глупого коленопреклонения» перед противником. 

Командир 1-го плутонга сначала командовал: «Плутонг!», чтобы побудить людей к прилежному вниманию, а затем «Изготовся!», после чего командир уже 3-го плутонга подавал команду «Плутонг!» Командир же 2-го плутонга подавал команду «Плутонг!» после команды «Изготовсь!» 3-го плутонга, а командир 4-го соответственно после 2-го.

«Пальба будет на месте полудивизионами, с права и лева зачинай!»

Для стрельбы полудивизионами два плутонга вместе составляли полудивизион, соответственно получалось, что батальон состоит из 8 полудивизионов и 4 дивизионов. Стрельба полудиви-зионами производилась по командам: «Полудивизион, изготовся, прикладывайся, пали!», по той же схеме, что и плутонгами, но только с правого и левого флангов батальона одновременно. Т.е. справа стрелял первым 1-й полудивизион, затем – 3-й, 2-й и 4-й, и слева наблюдали тот же самый порядок.

«Пальба будет на месте дивизионами, зачинай!» Батальон делился на 4 дивизиона,  и огонь вёлся по аналогичной схеме, что и  полудивизионами и плутонгами, по командам: «Дивизион, из-готовся, прикладывайся, пали!» 

Позднее, во второй половине царствования императрицы Екатерины II, когда в русской армии была принята более простая схема деления батальона, основу строя которого составляли теперь 8 плутонгов по 24 ряда в каждом, стрельба велась всё по той же самой схеме: 1-й – 3-й, 2-й – 4-й. Плутонги, объединяясь по два, составляли 4 полудивизиона, а те в свою очередь – 2 дивизиона, и те и другие вели огонь также по прежним правилам. Структура «Павловского» батальона больше подходила под эту схему, вот только огонь вёлся совсем иначе.

Артикул XIII.

«Командир командует: «Батальон шаржируй! Слушай! На караул! Ружьё плашмя! Чехлы долой! Заряжай!»

Как скоро сделают к заряду, офицеры оборачиваются лицем к фрунту. Если не по команде заряжать, то солдаты по флигельману ружья бросают к заряду, и каждый про себя за-ряжает. Когда весь батальон ружьё имеет на плече, то офицер правого фланга даёт знак эспантоном, по которому пять плутонгов правого фланга берут два шага влево; вторая и тре-тья шеренги приступают по конец тесака. 

Офицеры, которые плутонгами командуют, вступают в свои плутонги. Капитан третьей роты входит в шестой плутонг, становясь тремя рядами ниже с правого фланга, которые будут рядами для знамён. Поручик в пятый взвод; а пятого взвода отделить три ряда, которые отделяются от него фельдфебелем, и которые, как и он, будут знамёнными ряды.

Ефрейт-капралы берут тотчас знамя вверх в правую руку, и входят с четырьмя фельдфебелями в промежуток батальона следующим образом:

-- два ефрейт-капрала, имея одного фельдфебеля у себя по правую руку и одного по левую руку, входят в переднюю шеренгу;

--  один ефрейт-капрал в середину второй шеренги;

-- два ефрейт-капрала и два фельдфебеля, как в передней шеренге, становятся в третью шеренгу.

Замыкающие офицеры проходят сквозь интервалы взводов и становятся позади третьей шеренги в четырёх шагах позади замыкающих унтер-офицеров.

Три барабанщика 2-го дивизиона и два 3-го дивизиона или роты, переходят на правый фланг; один барабанщик третьего дивизиона и три 4-го дивизиона переходят скорее на левый фланг батальона; полковой барабанщик идёт перед серединою батальона к командиру.

Музыканты вместе с знамёнами проходят насквозь батальон и маршируют позади знамён в четырёх шагах позади третьей шеренги, между знамён и знамённых рядов, в одну ше-ренгу, а барабанщики в две шеренги по флангам батальона.

Когда командовано: «батальон шаржируй!» барабанщики проворно идут по флангам, а фельдфебели позади шестого взвода, дабы, когда батальон сомкнётся к шаржированию, оные тотчас со знамёнами войти могли. Смотри план 2. 

На этом глава 1-я неожиданно заканчивается, но во 2-й главе 4-й части устава продолжало описываться шаржирование батальона, т.е. дальше разбиралось батальонное учение.

ГЛАВА 2.

ГЛАВНЫЕ ПРИМЕЧАНИЯ В ШАРЖИРОВАНИИ.

Артикул I.

Во время шаржирования наблюдать крайнюю тишину, солдатам не дозволять говорить, плевать или шевелиться, и всем оборачивать головы и глаза направо. Кой час батальон или плутонг зарядил, ружьё держать порядочно в рядах и шеренгах, порядочно равняться, руками не хватать за суму, или за ружьё, и стоять недвижимо.

Артикул II.

Когда батальон к шаржированию стоит то рядам быть примкнутым локоть к локтю, а второй и третьей шеренге примкнуть по конец тесаков.

При заряжании приклада на землю отнюдь не ставить. Отскакивает шомпол? – Пуля некрепко прибита.

Требование Суворова не ставить ружьё прикладом на землю во время прибивания заряда расходилось с предписаниями уставов той эпохи, но оно было основано на многолетнем практическом опыте и наблюдениях, и в какой то мере оправдывалось законами внутренней баллистики. При поставленном на землю прикладе удар шомполом чересчур сильно прибивал пулю, зачастую деформируя её, и спрессовывая порох, что отрицательно влияло на силу воспламенения заряда, точность и дальность выстрела. Сильный удар вырывал пулю из бумажной гильзы, служившей для неё своего рода обтюратором, в результате чего пуля при выстреле толкалась в стенки ствола – рикошетировала, что увеличивало рассеивание. Поэтому Суворов считал целесообразным некрепко прибивать пулю.

В войсках пошли ещё дальше, зачастую в боевых условиях солдаты вовсе не прибивали шомполом заряд. Вот как вспоминал об этом Попадичев. 

«А заряжали мы вот как: бывало, патрон всыплем и, не приколачивая его, ударишь прикладом о камень – порох уж на полке: взведёшь курок и бух – и всё в неприятеля!»

Благодаря такому способу достигалась невиданная скорострельность. 

«От частых выстрелов ружьё так разгорелось, что в руках нельзя было держать. … Так вот-с, затравка так нагорела, что ружьё начало давать вспышку, - а на полку понадобилась подсыпка».

Артикул III.

Когда командовано «изготовся!» то ружья в шеренге держать ровно и прямо, и левую руку против глаз. Первой шеренге ставить приклад крепко на землю, голову и тело держать прямо, правое колено отставить как можно далее позади левой ноги, а оную не трогать; ружьё держать возле левого каблука и левого колена во всей шеренге прямо вверх; а задним ше-ренгам изготовясь держать ружьё близко против лица, а левую руку против глаз, дабы скорее курок взвести можно было. Задним двум шеренгам, когда первая села на колена, проворно брать на право, и занять промежуток; и второй шеренге иметь правую ногу передней шеренги между своих ног.

… приклад крепко упереть в сгиб правого плеча, ствол бросать на левую ладонь. Пуля бьёт в полчеловека.

В эпоху Суворова траектория полёта пули, выпущенной из гладкоствольного ружья, на дистанции в 300 шагов поднималась на 30-35 см от линии прицеливания. А при постоянной линии прицеливания, проходящей через пропил в казённом винте и мушку на дульной части, целиться следовало при прямом выстреле в середину человеческой фигуры – в полчеловека.

Артикул IV.

Прикладываясь солдатам равняться на право, первой шеренге прямо, а задним немного ниже прикладываться; причём солдатам смотреть по дулу на мишень и смело в огонь, и знать ему куда выстрелить, не вверх или в землю; приклад приставить к плечу, голову опустить, и глядеть куда стреляет.

Павловский устав почти не уделял внимания обучению солдат искусству меткой стрельбы. Даже в сравнении с краткой инструкцией Суворова устав изложил свои требования к этому процессу всего в нескольких достаточно неконкретных словах.

Артикул V.

По слову «пали!» крепко дёрнуть за язычок для выстрела. Первой шеренге скоро вставать. Причём держать ружьё на правой стороне плашмя, на кулак сверх портупей, дабы не надобно было гнуться солдату, когда сыпать порох на полку. Задним шеренгам не отступать, а оставаться им сомкнутым, когда ружьё имеют на правой стороне поверх портупеи.

Артикул VI.

Солдату проворно заряжать и порядочно владеть своим ружьём, не более и не менее делать темпов как надлежит, и заряжать как ниже следует, проворно, опуская ружьё на пра-вую сторону плашмя, ставить курок на первый взвод; проворно же вынимать патрон, коротко скусить, так, чтобы порох в рот попал, на полки скоро порох сыпать; скоро и проворно оборотить ружьё, а оборачивая смотреть, чтобы не просыпать пороху; проворно кидать патрон в дуло и весь высыпать; шомпол вдруг выдернуть, всунуть проворно и крепко в дуло, и тем крепко прибить заряд; шомпол одним разом вынуть, вставить в своё место, и недожидаясь друг друга бросать ружьё на плечо; делая на плечо, задним шеренгам проворно принять налево, позадь  впереди стоящих.

Артикул VII.

При всяких случаях патрон брать из сумы, и для того не дозволять затыкать солдатам патроны, под портупею или в другое место.

На практике  и тем более во время боевых действий такие отступления от устава были повсеместными. Вот что вспоминал по этому поводу Попадичев: «Перестрелки шли жаркие да упорные, так что, кроме своих 60 патронов, иногда на случай возьмёшь патронов 100 и таскаешь их за обшлагами, по карманам, а суму горой набьёшь, так что и крышки не закрываешь». 

То же самое можно сказать и о современных реконструкторах, рассовывающих заряды куда попало (даже закладывают за воротник) для удобства и быстроты заряжания. 

Артикул VIII.

Солдата, который с другими не успевает и не умеет проворно заряжать, учить вновь, и отвечать за то капитанам или ротным командирам.

Наблюдать косой ряд;

Т.е. при стрельбе солдаты задних шеренг должны были приступать вплотную к передней, становясь в интервалы между солдатами впереди стоящей шеренги. Таким образом, строй становился скошенным, образовывались косые ряды.

Артикул IX.

Плутонгам или дивизионам тотчас по команде изготовляться прикладываться или отставлять, а офицерам командовать громко и коротко, лицом стать к своим плутонгам в трёх шагах впереди, и наблюдать порядок огня. Офицерам смотреть, чтобы люди крепко на землю садились; прикладываясь, им дать время, не торопиться, и по крайней мере счесть до четырёх между «прикладывайся» и «пали»; солдату нужно иметь сие время, дабы видеть куда стреляет.

Примерно можно и с порохом. 

То есть с холостыми – пороховыми зарядами.

Артикул X.

Во всякой плутоножной пальбе, пальба идёт с правого на левый фланг; нечётные плутонги зачинают, а чётные за ними следуют. Смотри тебель (так в тексте – М.П.) №1.

Если солдаты хорошо умеют заряжать, а офицеры командовать, то непременно пяти плутонгам быть в действии, и пяти иметь ружьё на плече. Офицеру второго плутонга при всяком шаржировании на месте наступая и отступая, весьма примечать, когда третий плутонг командует «пали!» второму командовать «изготовся!» и когда девятый командует «прикладывайся!» сказать второму «пали!» дабы не перерывать огонь в батальоне.

Смотри план 3.

Артикул XI.

Прочее что наблюдать при огнях баталионных и плутоножных и рядами, смотри в третьей части от VI–го до XXIX –го Артикула.

Движение вперёд со стрельбой плутонгами должно было вскоре и без остановки переходить в непосредственную атаку неприятеля.

Примерная атака линиею неприятельских линий
Атакуй первую неприятельскую линию! В штыки! Ура!
Взводные командиры: коли! коли! Рядовые: Ура! – Громогласно. Краткий отбой.

Наступление суворовских войск начиналось с односторонней атаки всеми частями отряда назначенного к учению условного противника. Неприятель обозначался плетнём, забором или другим местным препятствием, иногда занимавшимся небольшой отдельной командой войск. Во всех случаях Суворов требовал обязательно дойти до того рубежа, где обозначалось нахождение противника. «Командовать стой! И бить отбой на том месте, на котором предполагается неприятель».

Суворовская пехота должна была учиться атаковать развёрнутым строем не только неприятельскую пехоту, но и кавалерию.

Неприятельская кавалерия скачет на выручку своей пехоте.
Атакуй!
Здесь держать штык в брюхо человеку; случится, что попадёт штык в морду, в шею, особливо в грудь лошади. – Краткий отбой.
Атакуй вторую неприятельскую линию, или резервы неприятельские атакуй!
Отбой. Сим кончится.
Третья сквозная атака.
Линия равняется вмиг; вперёд! Никто не смеет пятиться, ни четверти шага назад.

Суворов требовал, в отличие от норм устава, выравниваться расстроившим ряды подразделениям не осаживанием, а продвижением только вперёд во всех случаях: во фронте, в движении и при экзерциции. «Ни в каких построениях и во уравнении фронта не пятиться назад. Шаг назад – смерть».

Ступай! Повзводно, полудивизионами или дивизионами!
На походе плутонги вздваивают в полудивизионы, или сии ломают на плутонги.

Начав движение развёрнутым фронтом, пехотные части должны были затем упражняться в различных перестроениях; вздваивая взводы, или выстраивая другие колонны (полудивизионные или дивизионные) на полных дистанциях, и опять выстраивая из них фронт.

Солдатский шаг аршин, в захождении полтора аршина. Начинает барабан, бьёт свои три колена (дробь, палки, дробь с палками – М.П.); его сменяет музыка, играет полный поход; паки (опять – М.П.) барабан. И так сменяются между собой. Бить и играть скорее, от того скорее шаг.
Интервалы или промежутки между взводов весьма соблюдать, дабы пришед на прежнее место, при команде стой! Все взводы вдруг стояли и заходили в линию.
Вторая или первая половина линии, по рядам налево или направо, ступай,  ступай на атаку!  

Для двусторонней сквозной атаки линия делилась на две половины. Первая из них назначенная в качестве атакующей стороны, заходила против другой половины, остающейся на месте. 

Ступай!
У сего (у сей команды – М.П.) барабан – фельдмарш.

Фельдмарш – один из сигналов для движения части; выполняется на трубе или боем барабана, подаётся непосредственно перед началом движения.

Заходить против части, на месте стоящей из картечна выстрела вон.

Т.е. первая половина линии отходила от второй за пределы дальности картечного выстрела полевой артиллерии – 80 саженей, или около 250 шагов, где и выстраивалась во фронт. С этого рубежа начиналось движение в атаку.

Ступай!
Поход («поход» – барабанный сигнал – М.П.) в барабаны (в другой редакции – во все барабаны).
На 80 саженях от противничья фронта бежать вперёд от 10 до 15 шагов через картечную черту полевой  большой артиллерии; на 60 саженях то же через картечную черту полковой артиллерии, и на 60 шагах – верной черты пуль.

По замыслу Суворова наступление необходимо было вести безостановочно с ускорениями – перебежками через зоны вероятных дистанций действенных картечных выстрелов тяжёлой полевой и лёгкой полковой артиллерии. С дистанции в 60 шагов атакующая сторона окончательно бросалась бегом в атаку в штыки.

В «Словесном поучении солдатам о знании, для них необходимом» Суворов добавлял: «Фитиль на картечь! – Бросься на картечь! – Летит сверх головы. Пушки твои, люди твои! Вали на месте! Гони, коли!»

Позднее в 1799-м году Суворов несколько изменил схему проведения атаки, очевидно после более тесного знакомства с тактикой французской армии. В сохранившемся наставлении для ав-стрийских войск о боевых порядках в наступлении было сказано следующее. Сближение с неприятелем пехота начинала в походных порядках маршем по рядам «потому что для нижних чинов это легче и удобнее». На расстоянии около часа движения до противника войска выстраивали взводы, а при приближении на пушечный выстрел пехота брала ружья под приклад и начинала маршировать в ногу «потому что это единственное средство наступать скоро». В 1000 шагах от врага войска выстраивались в две боевые линии, а затем с музыкой и барабанным боем сближались с неприятелем обыкновенным шагом до дистанции 300 шагов, поддерживаемые артиллерийским огнём.

На данном рубеже пехота останавливалась, звучали команды: «Стой! Равняйсь! Пальба взводами! Заряжай! Взвод готовсь! Кладсь – пли!»; и первая линия открывала огонь плутонгами, про-изведя от 6 до 8 выстрелов на человека.

Затем по отбою стрельба заканчивалась, и подавалась команда: «Слушай! Атака всем фронтом! Ружья наперевес!» Войска брали ружья в правую руку наперевес для удобства передвижения по пересечённой местности. По команде «Марш!» войска трогались несколько ускоренным шагом, с музыкой и распущенными знамёнами, и так шли около 100 шагов. 

В 200 шагах от противника подавалась команда «Марш-марш!», и войска удваивали шаг, а в 100 шагах по новой команде «Марш-марш!» («марш-марш, в штыки!») бросались бегом на не-приятеля. Солдаты на бегу хватали ружья левой рукой, т.е. брали на руку («штыки держать вкось без помощи ремня») и кричали «Ура!» (австрийцы – виват!).  Вторая линия пехоты всё это время подвигалась вперёд «сомкнуто», держа ружья на плече, на дистанции 200 шагов, имея между батальонами по 300 шагов интервала.

Ступай, ступай! В штыки! Ура!
Противная линия встречает пальбой на сей последней дистанции, а на 30 шагах ударит сама в штыки. С обеих сторон сквозная атака.

Французский эмигрант маркиз Габриэль Пьер Гильоманш-Дюбокаж, бывший в 1795-м году адъютантом Суворова оставил интереснейшее описание сквозных атак суворовских войск.

«Военное искусство для одиночного солдата или офицера заключалось, по мнению Суворова, в быстроте исполнения и в неустрашимости, не останавливаемой никакими препятствиями: военные добродетели, которые должны венчать слепое повиновение. Для достижения быстроты и неустрашимости нужно было, по его убеждению, освоить войска с явлениями войны посредством манёвров до того близких к действительности, чтобы солдат смотрел на настоящую атаку не более, как на манёвр. Вследствие этого и верный своей любимой тактике – не ждать атаки, но всегда атаковать самому – Суворов все маневры заканчивал свалкой.

Части, какой бы они ни были силы, делились для того на две стороны. Эти стороны поставлены были на некоторой дистанции друг от друга, строились развёрнутым строем или в колонны, более или менее глубокие. Затем они единовременно начинали движение. По сближении шагов на сто, каждый начальник командовал, что нужно для атаки, которую пехота исполняла бегом, а кавалерия гаком (т.е. в карьер). Иногда пехота атаковала кавалерию, ружья на руку; между тем, как эта последняя скакала ей навстречу. Иногда пехота ожидала кавалерию на месте, не открывая огня ранее, как по сближении последней шагов на 20.

Прохождение линий или колонн одной сквозь другую исполнялось не так, как это принято в других европейских армиях, т.е. в интервалы, образуемые вздваиванием частей, выстраиванием вслед за тем: маневр, обыкновенно употребляемый при смене линий под огнём неприятеля, но вовсе не соответствующий Суворовской атаке, о которой здесь речь.

Эта атака была действительная свалка, какая происходит в настоящем деле. Она производилась обеими сторонами, атакующими друг друга, с фронта, -- всё равно стояли ли они в развёрнутом строе или в колоннах, -- среди огня пехоты и артиллерии, при криках «ура!» повторяемых всяким пехотинцем и кавалеристом. Офицеры кричали при этом «руби! в штыки!»

Ни одна часть в момент свалки не смела ни принять в сторону, ни замедлить движение. Пехота шла на пехоту бегом, ружьё на руку, и только в момент встречи поднимала штыки. Вместе с тем каждый солдат, не останавливаясь, принимал слегка вправо, отчего происходили небольшие интервалы, в которые люди протискивались, и одна сторона проходила насквозь другой. Впрочем, и от самого бега строй размыкался, что также несколько облегчало прохождение.

… Все эти движения не подчинялись никаким правилам и не отличались регулярностью; такой их характер придавал маневру сходство с боем ещё более близкое. Нужно заметить, что исче-завший порядок так быстро был восстановляем, что издали зритель едва замечал лёгкое волнение линий во время свалки; ему даже трудно было представить себе, каким образом эти массы людей и лошадей могли пройти друг друга насквозь без столкновения; тем не менее, несчастные случаи бывали редко…»

Равно сему другая линейная атака.

Т.е. сквозная атака повторялась, только теперь атакующей стороной становилась другая линия, та, что оборонялась в первом случае. Обе стороны расходились на исходные позиции. Атакующая линия наступала по известной схеме, ускоряясь на трёх рубежах, и проходя сквозь устремлявшуюся ей навстречу другую линию.

Обе части на прежних местах. Також отдельная часть. Заходить колонною для деплояды (развёртывания – М.П.) фронтов, ежели есть место.

«Суворов не забывал и эволюций, принятых в европейских армиях, но в развёртываниях, маршах, контр-маршах и пр. он не видел иной цели, как довести дело до своей любимой атаки, по возможности, скорее и прямее…» - писал маркиз Гильоманш-Дюбокаж.

Атака колонной
Обе части делают колонны по числу людей в разводе, в одну или две колонны.

Павловский устав предусматривал только один способ построение колонны из линии методом «ломания фронта». Получающаяся в результате взводная колонна не имела почти никакой боевой силы, т.к. взвода в ней должны были двигаться на полных дистанциях, чтобы при необходимости немедленно выстроить фронт в требующемся направлении. Использование этих колонн для маневрирования на поле боя в войну 1799-го года показало полную их несостоятельность, и привело к катастрофическим поражениям в Голландии и Швейцарии. Российские войска, двигавшиеся на сильно пересечённой местности в таких колоннах, зачастую не имели ни времени, ни места, чтобы в виду неприятеля совершить захождение взводной колонной, подставляя незащищённые фланги плутонгов под огонь и удары. А затем ведь ещё надо было, выстроить фронт захождением повзводно. Пока наши батальоны, вытянутые в длинные колонны или линии совершались все эти дикие перестроения, французы их били, как хотели, сбивая колонны в кучи, и проламывая фронт. Суворов использовал такую колонну только для маршей, для атаки же неприятеля колонны им строились по уставам 1763 и даже 1755 года.

Уставом 1763-го года предусматривалось построение полудивизионных (т.е. двухвзводных) колонн, предназначенных, судя по всему только для марша, главным образом при переправах или прохождении через теснины, по крайней мере, ни о каком другом их применении устав не упоминает. Строились эти колонны с флангов и из средины батальона на сомкнутых дистанциях следующим образом. Назначенные к формированию головы колонны фланговые полудивизионы начинали движение прямо, но весьма тихо, а остальные полудивизионы начинали принимать вправо или влево, идя боком до того места, откуда первый полудивизион сошёл. Колонна из средины формировалась подобным же образом, с той только разницей, что голову колонны  образовывали два центральных плутонга, соединявшихся в один полудивизион, остальные плутонги принимали направо и налево.

Построение колонны из средины наиболее предпочтительно, потому что проще и легче в исполнении, менее занимает времени, и лучше прикрывается огнём. Построения захождениями и косыми маршами старались использовать в исключительных случаях, да и то только для коротких фронтов.

Для реконструкторов также следует принять колонну, построенную из средины, как самую простую и эффективную. Только формировать её надо путём «свёртывания», по уставу 1811-1816 гг., получая так называемую «колонну к атаке».  

Атака будет! Колонны ступай!
Барабан бьёт поход на 60 шагах одни от других.
Ступай! Ступай! Атакуй в штыки! Ура!
Мушкет в правой руке на перевесе; колонны между собою насквозь быстро, примерно колют.

По поводу обучения Суворовым своих солдат штыковому бою всё тот же маркиз  Гильоманш-Дюбокаж вспоминал следующее: «… Суворов изыскивал средства освоить солдата с тем, чего от него требовал пред неприятелем. Чтобы научить войска рубить и колоть, он приказывал делать чучела из соломы или вязкой земли, на которые кавалерия и пехота ходили в атаку. Строго тре-бовалось, чтобы всякий наносил удары, не останавливаясь». 

В более поздних инструкциях 1799-го года Суворов так писал про обучение солдат штыковому бою: «Штыки держать плоско, правою рукою, а колоть с помощью левой. При случае не мешает и прикладом в грудь или по голове». «…Как дойдёт до рукопашного, если на кавалерию, то колоть штыком в лошадь или человека; если на пехоту – то штык держать ниже и ближе обеими руками». «…Неприятеля надобно колоть прямо в живот, а если который не приколот, то прикладом его».

В своём «Словесном поучении солдатам…» Суворов наставлял чудо-богатырей штыковому бою следующим образом: «Штыком коли крепко. Пуля обмишулится, а штык не обмишулится: пуля – дура, штык молодец. Коли один раз, бросай басурмана с штыка: мёртв, на штыке, царапает саблею шею. Сабля на шею – отскокни шаг, ударь (опять)! Коли другого, коли третьего! Богатырь заколет полдюжины, а я видал и больше.

Береги пулю в дуле! Трое наскочат – первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун!»

Эти заповеди вспоминались солдатами много лет спустя после смерти Суворова, вот что рассказывал, например, Попадичев о своих действиях против турок на Дунае в 1808-м году: «…передние, что были с майором, а за ними и весь батальон, уже не бежали, а просто летели и с криком ура!, ударили на турецкую батарею… 

…Я сгоряча вскочил на батарею и в глазах майора ударил штыком турка, который фитилём прижигал орудие, и не мало удивился, когда турок вместо того, чтобы свалиться с ног, всё ещё вертелся на штыке! Что это, думаю, нынче я стал скверно колоть? И дёрнул штык назад – мой бедный турок  и не ахнул, брякнулся и покатился в угол батареи.

Тут я вспомнил бывалые приповести нашего батюшки Суворова, ведь он же нам говорил: «ударил штыком, да и тащи вон; назад! Назад его бери, да и другого коли!» 

Атака кареями
Колонны, строй каре! Стрелки стреляй в ранжире! Плутонгами, начи-най!

Построение пехотных войск в каре вовсе исключалось «Павловским» уставом, хотя этот вид строя был известен с давних времён и применялся в течение многих столетий до, и десятилетий после эпохи царствования Павла I. Возможно, это произошло опять-таки из-за слепого подражания российского императора Фридриху II, который, как известно, недолюбливал это построение. Почти при каждом смотре своих войск прусский монарх требовал от них построения и маневрирования в каре, но за все годы правления ему так и не удалось вымуштровать прусскую пехоту настолько, чтобы она удовлетворяла всем его чрезвычайно притязательным вкусам. Главной причиной неудачи в этом процессе было то, что Фридрих заставлял формировать слишком большое каре, обыкновенно из четырёх батальонов, согласовать действия которых было просто нереально. Как бы не старались избежать ошибок при маневрировании сомкнутых построений с такими длинными фасами, нестыковки были каждый раз неизбежны. И каждый раз эти ошибки вызывали у Великого Фридриха вспышки гнева и площадной брани. В конце концов, даже в народе ругань (как процесс) стали называть – «деланием карей». Общенародно в Бранденбурге так и говорили, что, например, одна торговка на рынке назойливому покупателю большой каре сделала. В армейской же среде было принято просто за пословицу говорить, когда прусский король на манёврах при выстраивании каре имел причину браниться, что «при кареях бывают большие и малые кареи», или что «сей каре многие кареи породит». Если уж Великий король не смог выдрессировать свою армию, то, что уж говорить про заурядного российского монарха, который чтобы заранее избежать подобных эксцессов просто вычеркнул из устава этот жизненно необходимый, но такой трудно исполнимый вид построения как каре. 

Для того чтобы «Павловскому» батальону перестроиться в каре надо было, во-первых, переформировать его в 8 плутонгов вместо 10-ти, на которые он делился по уставу. Делать это на поле боя в виду атакующей неприятельской кавалерии было бы безумием. Для производства же пальбы по уставу потом надо было бы опять переформировывать батальон в 10 плутонгов. Выход из этого нелепого положения был простой – достаточно было выделить два взвода для резерва, находящегося внутри каре, и тогда перестроение не вызывало бы больших проблем.

Между тем на практике российские войска продолжали применять  построение в каре, которое было необходимо для защиты от атак иррегулярного противника, как конницы, так и пехоты, действовавших огромными массами. Эта форма построения была детально разработана в русской армии и проверена на боевом опыте в ходе войн с турками, кочевыми и горскими народами.  Суворов в отличие от Фридриха применял преимущественно батальонные каре, или двухбатальонные, т.к. численность большинства реальных батальонов в суворовских войсках во время кампании была в несколько раз ниже штатной.  Малые каре имели ряд существенных преимуществ, главное они быстрее строились и перестраивались, к тому же были чрезвычайно манёвренными и гибкими, а также позволяли организовать перекрёстный огонь во все стороны, простреливая подступы и промежутки между соседними каре. 

Устав 1763-го года предусматривал построение каре из взводной или полудивизионной колонны на марше. Командир выходил из своего места в сторону, приказывал перестать бить поход и командовал: «будет каре (устав говорил только о полковом каре), ступай!» По этой команде плутонги смыкались в дивизионы,  следующий сзади плутонг примыкал к левому флангу впереди идущего, головные два плутонга выстраивали, таким образом, передний фас. Второй дивизион, составленный из 3-го и 4-го плутонгов, по командам командира этого дивизиона: «право стой, лево заходи!», а затем и «стой, ступай!», выстраивает правый фас. Третий дивизион по аналогичной схеме, по командам: «лево стой, право заходи!» и «стой» выравнивается, а по команде «ступай!» выстраивает левый фас. Два последних плутонга колонны смыкаются в дивизион и составляют задний фас.

Здесь кареи на месте. Стрелки бьют наездников и набегающих неприятелей, а особливо чиновников (т.е. офицеров, чиновниками, обычно называли командный состав нерегулярных войск– М.П.); плутонги палят в их толпы. Пальба должна быть кратка, ибо тут дело больше картечь.

Стрелки выделялись в ротах по 4-6 человек от капральства (отделения, которых в «Павловскую» эпоху было 3 в роте) из числа лучших по стрельбе. Они имели право стрелять вне общей ко-манды, выходить из строя и самостоятельно выбирать цели. 

Дюбокаж писал об обучении стрельбе: «…Он требовал также, чтобы пехота почаще упражнялась в цельной стрельбе; иногда он приказывал даже кавалерии атаковать в галоп чучела и стрелять в них из пистолетов…»

Потом бросаются колоть.
Ступай! Ступай! Атакуй! В штыки! Ура!
Что воображается сквозною карейною атакою. 

Действия каре по требованию Суворова должны были быть только наступательными, «движимые редуты» - называл он их.   Лишь в первой фазе отражения конных атак турок Суворов пред-писывал своим каре встречать неприятеля стрельбой плутонгами и полковой артиллерией стоя на месте, и только затем атаковать расстроенные уже огнём толпы.

На оставших (т.е. оставшихся – М.П.) басурман между кареев. 
Стрелки, вперёд! Докалывай! Достреливай! Бери в полон!
Барабан – краткий сбор.
Стрелки, в свои места! 
Кареи – строй колонны!
Исполнение то же, как выше о колоннах.

Один из способов построения колонн из каре достигался простым смыканием боковых фасов каре. В результате получалась дивизионная колонна густая или на полувзводных дистанциях, так называемая «колонна к атаке». Перестроение каре в колонны часто было необходимостью, когда в бою возникала ситуация, при которой наступающие каре встречали на пути оборонительные полевые укрепления, а также когда возникала угроза прорыва неприятельской конницы внутрь каре. Суворов, например, предписывал выстраивать шестишереножною колонну: «сия… ежели одарена твёрдостью и мужеством, паче начальствующих её частьми, кругом фронт, опусти штык по-офицерскому непроницаемо никакою кавалерией… Колонна та гибче всех построениев, быстрота в её движении, ежели без остановки, то всё пробивает».

Шестишереножная колонна выстраивалась из развёрнутого фронта достаточно легко и быстро. Батальон разбивался на части (именовавшиеся часто отделами) по 6 человек по фронту и 3 шеренги в глубину, которые заходили направо или налево, в зависимости от того в какую сторону следовало идти. В итоге получалась сомкнутая колонна пригодная и для маневрирования по отделам, и для атаки, а также и для марша по дорогам, ширина которых обычно как раз и была равна ширине такой колонны. Кроме того, из такой колонны было легко выстроить развёрнутый фронт, или другие боевые порядки.

Атака колонной против турок в полевом сражении предусматривалась Суворовым как гипотетический случай, когда, например, возникала необходимость «пятисотенному каре прорваться сквозь пяти или семитысячную толпу», тогда каре сворачивалось в колонну. «Но в том до сего нужды не бывало».

Колонны, строй кареи!

Из дивизионной колонны также было легко выстроить каре путём простого захождения плутонгов двух средних дивизионов колонны, выстраивавших боковые фасы, в то время как первый и последний дивизионы продолжали движение вперёд до момента смыкания с заходящими плутонгами.

Суворов требовал выстраивать каре именно из колонны, т.к. только в этом случае его удавалось сомкнуть быстрее всего. При феерических атаках нерегулярной турецкой кавалерии именно быстрота свёртывания в каре была главным условием его устойчивости. Уставной же способ построения каре из развёрнутого фронта был чрезвычайно медлителен.

Устав 1763-го года предписывал строить полковое, так называемое огибное каре по следующей схеме. Командиром подавалась команда: «Весь полк к строению каре, ступай!» Барабанщики начинали бить тревогу, фланговые дивизионы (в случае батальонного каре это были плутонги), по три справа и слева совершали поворот кругом и начинали захождение, правофланговые налево, а левофланговые – направо. Центральные дивизионы (или плутонги в батальонном каре) оставались на месте, смыкаясь к центру. После того как фланги совершали захождение на ¼ круга, 2-й, 3-й, 6-й и 7-й дивизионы (или плутонги) останавливались и поворачивались кругом, выстраивая боковые фасы, а 1-й и 8-й продолжали захождение ещё на ¼ круга пока не смыкались, образуя задний фас, и также поворачивались кругом. Тогда барабанщики переставали бить тревогу и давали отбой.

Устав требовал при делании каре «примечать то, чтоб заходили весьма порядочно, наблюдая прямизну фронта, и для того смотрели и головы оборотили на ту сторону, которая заходит, и от-нюдь бы не бежали, однако же, поспешно».

Подобная же схема построения каре сохранялась и в «Тактических правилах…» Павловского времени, при наличии и других вариантов она считалась самой кратчайшей. В этих «…Правилах…» приводились некоторые подробности построения каре, первая шеренга заходящих взводов должна была останавливаться точно позади третьей шеренги фланговых рядов стоящего дивизиона.

В каре передним фасом называется тот, по которому каре построено; правым фасом – примкнутый к правому флангу переднего, а левым – к левому; задним же фасом называется тот, что па-раллелен переднему. Угол, составленный из переднего и правого фаса, называется правым углом переднего фаса; левым - который составлен из переднего и левого фаса; правым углом заднего фаса называется угол, составленный из заднего и левого фасов; а левым – из заднего и правого.

В угловом каре, то есть в том, который выстроен одним из углов вперёд к неприятелю, передним углом называется тот угол, по которому каре построен; правым углом называется угол, находящийся  на одной линии с передним с правой стороны, а левым – с левой стороны; задним углом называется тот, который позади переднего.

Для реконструкторов эпохи войны 1812-го года более приемлемой схемой построения каре будет схема из устава 1816-го года, когда боковые фасы выстраиваются взводами, заходящими фронтом, а задний фас – взводами, идущими по рядам. 

Кареи, ступай! Ступай! Ступай! Атакуй! В штыки! Ура!

Согласно требованиям устава 1763-го года для начала движения каре, его командир приказывал барабанщикам того фаса, который назначался в качестве направляющего, ударить отбой. Если это был передний фас, то боковые по данному сигналу совершали поворот, правый фас налево, а левый – направо. Задний же фас поворачивался кругом. После чего в переднем фасе барабанщики били поход, музыканты играли, и всё каре начинало движение в заданном направлении. 

Здесь без пальбы, атака же прежняя.

Кареи, строй линейный фронт!

Перестраивать каре во фронт, или разводить его, как говорилось в уставе 1763-го года, можно было всё по той же схеме, что и строить, т.е. захождением. Командир каре приказывал ударить во всех фасах отбой, что означало выстраивание фронта. Начиналось перестроение плутонгами заднего фаса, первый плутонг заходил направо по команде «направо заходи», а левый – налево. Когда они выравнивались с боковыми фасами, те также должны были начать заходить вместе с первым и последним плутонгами, до тех пор, пока не выстроят фронт по центральным плутонгам, остававшимся всё это время на месте. 

Реконструкторы эпохи войны 1812-го года могут выполнять перестроение каре во фронт по более совершенной и простой схеме, т.е. по нормам устава 1816-го года, сочетая захождение плу-тонгов фронтом и рядами.

А заходящей части, по рассмотрению, вместо линии в колонну, или по четыре. Команда оной: по рядам или по четыре, направо или налево, ступай на прежнее место! Стой! Фронт!

Часть отряда изображавшая неприятеля, т.е. – заходившая, теперь по окончании учения должна была вернуться на место общего построения. Для этого она перестраивала каре во взводную колонну, в колонну по рядам или по четыре, и так совершала марш на исходную точку, где и выстраивала фронт, также как и другая часть отряда.

Барабан – фельдмарш.

Марш по рядам (т.е. по три человека) и в колонну по четыре использовался пехотой для удобства при походном движении по узким дорогам, улицам, по узким мостам, по тропинкам в за-топленных и болотистых местам. При сближении с неприятелем походные колонны перестраивались во взводные, «чтоб хвост сократить». 

Примечание. Сии основательные маневры, хождения и эволюции (перестроения, манёвры – М.П.) равны вы батальонных, полковых и корпусных экзерцициях (строевых учениях, т.е. как в батальонном, так и в линейном учении – М.П.)!

Начальник может требовать:
Батального огня? (одиночного, скорого огня без команды – М.П.)
Исправный приклад правит пальбою (т.е. только при правильном прикладывании и прицеливании по команде можно управлять огнём – М.П.). Здесь (т.е. при батальном огне – М.П.) он рас-страивается по неминуемой торопливости, но во взводной пальбе оный виден. Одиначка пальбы на баталии выйдет сама собою. Для сбережения пули тут на каждом выстреле всякой своего противника должен целить, чтоб его убить.

Пехотный устав 1763-го года предусматривал виды стрельбы: плутонгами, полудивизионами, дивизионами, рядами, выступными и отступными плутонгами, залп и батальный огонь. Последний, как считал Суворов, не может быть прицельным вследствие естественной торопливости. Наиболее приемлемой была стрельба плутонгами (взводная пальба), где можно было видеть действия каждого стрелка. 

Залпа?
В разводе, коли с пальбою, для очищения ружей. В ином строю – только для исправности приклада. Против неприятеля не годиться: он может сколоть и порубить, пока опять заряжают.

Залповый огонь полком или батальоном Суворов считал непригодным для реального боя, и допускал его только с учебной целью – для тренировки в прикладе, и для того, чтобы разрядить ружья.

Наступных плутонгов?
Оные только для движения, но против неприятеля сия ломаная линия не годиться; ибо он её, особливо кавалериею и малою изрубить может.

Способ стрельбы наступными плутонгами (по уставу 1763 года «выступными») заключался в том, что плутонги с одинаковыми номерами в дивизионах (например, первые) выходили вперёд и стреляли, затем выравнивались с продолжающей движение боевой линией. Тогда выступали следующие плутонги (третьи) и также производили выстрел. Этот вид стрельбы Суворов не реко-мендовал, т.к. образующиеся во фронте выступы из плутонгов разрывали общую линию, из-за чего она не могла устоять против даже малого числа неприятельской кавалерии врывавшейся в об-разовавшиеся интервалы. В конце концов, Павел I отменил в 1800 году этот вид шаржирования.

Может начальник спросить отступных плутонгов?
Лучше об оных и не помышлять. Инфлюенция (т.е. влияние – М.П.) их солдату весьма опасно. А потому и ни о каких ретирадах в пехоте и кавалерии (не мыслить). 

Стрельба отступными плутонгами велась аналогичным образом наступным, но при движении фронта назад, т.е. при отступлении, чего Суворов, конечно же, даже и в мыслях не мог допустить, поэтому этот вид стрельбы им даже не рассматривался. При отступлении плутонги останавливались, поворачивались к противнику и производили выстрел, а затем догоняли линию.

Артикул XII.

Когда стрелять порохом, то под опасением прогнания сквозь строй никому не осмеливаться заряжать примером или бросать патрон; и если ружьё осекается, то более не заря-жать, но солдату непременно кремень и огниво обтереть, и вновь порох насыпать; а если хотя вышеписанное и исполнено, но ружьё не выстрелило, а осекается, то неотменно ружьё в дурном состоянии, или кремень негоден, за что отвечает капитан или ротный командир. В противном же случае, если порох на полке вспыхнет, а выстрел не последует, то сие знак что ружьё внутри не вычищено или патрон не высыпан, взыскать на солдате; емуж в таком случае заряжать примером, а не выходить из шеренги для поправления ружья или перемены кремня, разве сие особливо ему приказано будет. Когда шаржирование, то неотменно иметь каждому солдату новой кремень, которым бы по крайней мере  мог сделать тридцать выстрелов.

Артикул XIII.

Офицерам и унтер-офицерам, как в взводах стоящим, так и замыкающим не шуметь, смотреть за солдатами, а не шуметь на них и не выходить из взводов для поправления оных; ибо если солдат того, что знать надлежит, не знает, то в батальоне не время оному его учить; а офицерам только примечать тех, кои ошиблись, и после учения, оных по одиночке учить, и поправлять. А если с намерением солдат ошибётся, то такового за то после учения наказать.

Артикул XIV.

Замыкающим унтер-офицерам во всё время шаржирования стоять или маршировать в одну линию в четырёх шагах позади фрунта, окроме отступая; в котором случае со своими плутонгами делают направо кругом, и стоят на месте, пока оные выстрелят; тогда делают во фрунт, и вступают опять в унтер-офицерскую линию.

Артикул XV.

Офицерам замыкающим стоять и маршировать во всё время шаржирования в одну линию в двух шагах позади унтер-офицеров, окроме отступая; тогда примечать и последовать тому, что сказано в XIV Артикуле, дабы тем предупредить, всякой беспорядок и конфузию. Наблюдать, чтоб офицеры во время шаржирования порядочно маршировали и несли эспан-тон, а унтер-офицеры также прямо маршировали и несли порядочно алебарду.

Ружья чистить между часов.

То есть солдаты, заступавшие после развода в караул, должны были чистить свои ружья, отстояв смену на посту, в свободное до следующей смены время.

Выстрелять между одного и двух патронов. 

Наступными плутонгами начинай! 

В некоторых публикациях «Науки побеждать» данная команда звучит, как: «Наступление плутонгами начинай», что не совсем верно, уставной вид шаржирования назывался именно «наступными», или точнее «выступными плутонгами». 

По команде «ступай!» нечётные плутонги выступали вперёд из общего фронта батальона. Затем делали 3 больших шага и останавливались так, чтобы задняя шеренга оказалась наравне с пе-редней шеренгой соседних чётных плутонгов. Далее  выступившие плутонги открывали огонь по обычной схеме плутоножной стрельбы, по командам: «изготовь, прикладывайся, пали!» Но главное отличие этого вида стрельбы перед прочими уставными было в том, что в данном случае передняя шеренга не садилась на колено, поэтому то Суворов и допускал  его применение.

Отбою нет. Сигнал барабана – поход, выстрелять от одного до двух патронов и меньше.

Павловский устав в отличие от всех предыдущих уставов российской армии, и в особенности от основополагающего «Петровского» устава 1716-го года чересчур много внимания уделил па-радной и церемониальной стороне обучения войск. Целые главы устава посвящены подробным, но не всегда понятным правилам построения для смотра и прохождения, и прочим вахт-парадным штучкам. Впрочем, всё-таки, что-то из этих церемониалов можно и нужно перенять. Обидно когда на больших и значимых военно-исторических мероприятиях «отвоевавшие» на поле боя армии не знают что им делать дальше, сбиваются в кучи, тесня друг друга и толкаясь, и в итоге стараются как можно быстрее и незаметнее выскользнуть за оцепление и спрятаться подальше от глаз зрителей в собственном лагере.  Нет и намёка на настоящее прохождение парадным строем со всеми приличествующими этому действу церемониями. Про любовь нашей публики именно к парадам не стоит лишний раз и говорить. Но и для самих «армий» зачастую парад является, пожалуй, единственной возможностью увидеть всех сразу своих противников во всей красе, и оценить качество их «реконструкторской» работы, да и просто узнать с какими же всё-таки группами им довелось скрестить своё оружие в прошедшей баталии. Публичное представление групп реконструкции должно стать едва ли не главной составляющей таких массовых мероприятий. 

Глава 3-я ЧЕТВЁРТОЙ ЧАСТИ устава как раз таки и описывала, как следовало маневрировать при таком параде. Впрочем, описание это путанное, прерывается на полуслове, и заканчивается аж в следующей части устава.

ГЛАВА 3. 

КАК БАТАЛЬОНУ ПОСЛЕ ШАРЖИРОВАНИЯ ОПЯТЬ СТРОИТЬСЯ И ЦЕРЕМОНИАЛЬНЫМ МАРШЕМ МИМО МАРШИРОВАТЬ.

После учения батальоны приходилось переформировывать перед прохождением церемониальным маршем, т.к. марш этот должен был совершаться поротно 10-ю взводами, а учение даже в Павловские времена чаще совершалось батальонами, рассчитанными на 8 взводов. Тем более что сводные гренадерские батальоны по уставу 1796-го года формировались именно из 8 взводов, но экзерциции для них отдельно прописаны не были. 

Отступления от устава были неизбежны, только так можно было, например, сформировать каре, перестроиться в колонну к атаке, и т.д., для 10-ти взводного батальона без переформирования выполнить их было почти невозможно. И в этом отношении Павловский устав показал свою полную непрактичность, когда в одном боевом строю оказывались бок о бок батальоны с различной структурой, которым  для выполнения совместных манёвров приходилось тратить слишком много времени на ненужные манипуляции по переформированию то в 8, то в 10 взводов.  

Артикул I.

Командир командует: «задние две шеренги отступи! Марш!» По сему слову пяти знамёнам выйти вперёд и стать в одну шеренгу, между пятого и шестого взвода; фельдфебели вы-ходят задом, и идут к своим ротам; а офицеры из плутонгов, и те, которые замыкали, выходят прямо, становясь перед свои плутонги, ставя эспантоны к ноге, лицом в поле. 

Пяти плутонгам правого фланга брать два маленькие шага влево, а пяти плутонгам левого два маленькие шага вправо, занимая промежутки, где знамёна и фельдфебели стояли. Фельдфебель, который при пятом плутонге означал знамённые ряды, выступает также назад; а унтер-офицер, который стоял на фланге шестого взвода, переходит чрез три ряда направо; барабанщики, которые стояли на флангах, идут опять к своим ротам. Майор проезжая по фрунту ровняет батальон, а адъютант задние две шеренги.

Артикул II.

Когда майором батальон выровнен, командир командует: «слушай! На караул! На плечо! К ноге!  По слову под курок!» После чего должны солдаты снять наколенники и надеть чехлы на ружья; а если без пальбы было ученье, то и деревянные патроны вынуть; и когда всё оное готово, то командует: «равняйся!» По которому слову майор равняет во фрунт пе-реднюю, а адъютант задние шеренги, и когда выровнены, то командует: «по слову под приклад! Слушай! На плечо! Задние две шеренги приступи! Марш! Повзводно направо заходи! Марш!»

Если в батальоне больных офицеров не состоит и оные все налицо, тогда три офицера из тех, которые замыкали, маршируют перед первым взводом, два из оных же перед шестым взводом у знамён, и один из таковых же замыкает десятой взвод.

Артикул III.

Батальон церемониальным маршем следующим порядком марширует: майор верхом перед батальоном, на левой стороне майора адъютант верхом же, позади майора в одну шеренгу пять мастеровых; позади оных в трёх шагах, пять музыкантов в одну шеренгу, за ними командир пешком, позади онаго старший офицер, позади которого три субалтерн-офицера, за которыми следуют три барабанщика, а позади их взвод; трём унтер-офицерам быть на правом фланге, и трём унтер-офицерам замыкать.

Шестой плутонг ведёт капитан, за ним пять знамён в одну шеренгу, а с правого и левого фланга у них по одному офицеру; за ними три барабанщика, а потом следует взвод; позади десятого взвода замыкают шесть унтер-офицеров, за ними три барабанщика, за барабанщиками замыкающий офицер, за которым следует капитан-поручик.

Офицеры, унтер-офицеры и барабанщики непременно всегда остаются при своих ротах. При церемониальном марше в батальоне примечать следующее: как в первом взводе три унтер-офицера на правом фланге; а 10-й взвод шесть унтер-офицеров замыкают, из которых трое переходят на левый фланг. Когда батальон опять строится, то адъютанту в скорости унтер-офицеров так распределить, чтоб каждый взвод одним унтер-офицером ведён был. 

У 6-ти плутонгов замыкают три, а у 4-х плутонгов замыкают четыре унтер-офицера. Трём барабанщикам быть перед первым, где и полковой барабанщик; трём перед третьим, трём перед шестым, трём перед седьмым, и трём позади десятого взвода. Сверх-комплектным маршировать в два взвода позади полка, при котором быть из батальона по одному унтер-офицеру. Смотри два плана.

Артикул IV.

Надлежит солдатам маршируя иметь вид настоящий солдатский; голову и глаза иметь направо; если мимо кого маршируют, то на  ту Особу глядеть. Тело держать прямо не сгорбившись, маршировать вытянутыми коленами, вместе поднимать ноги, носки иметь вон, сомкнувшись плечо к плечу маршировать прямо, порядочно держать ружьё, скобку при-жать к телу так, чтобы ружьё не могло шевелиться, а правую руку опустить по правую сторону и держать недвижимо. Когда солдат не повышеписанному марширует, то всегда будет похож на мужика. Всем офицерам стараться, также и унтер-офицерам, солдат выучить порядочно маршировать, так, как выше сего предписано, и командирам сие строго наблюдать.

Артикул V.

Всем взводам иметь одинакой шаг, маршируя ни очень тихо ни скоро, дабы не заставить последние взводы иногда бежать или останавливаться, а дабы сие упредить (Здесь ошибка! Должно быть – учредить), предписывается делить (опять ошибка! Должно быть – делать) по 75 шагов в минуту.

Артикул VI.

Маршируя держать равную дистанцию между шеренг, плутонгов или дивизионов, и расстоянию шеренги от шеренги не быть более двух шагов. Наблюдать так же офицерам ди-станцию в взводах.

Артикул VII.

Офицерам перед взводами идущим держать оными равные дистанции, порядочно маршировать, держа эспантон крепко плашмя к правой стороне, и оглядываться почасту направо на свои взводы. В первом взводе первому офицеру впереди маршировать против второго ряда правого фланга, последнему против второго ряда левого фланга, а офицерам ведущим взводы маршировать перед серединою оных.

Артикул VIII.

Взводам никогда не ровняться на середине или по левому флангу, но примыкать всегда к правому, и для того унтер-офицеру и одному правого фланга ряду каждого взвода ровняться по предыдущему.

Артикул IX.

Маршируя всем полком, примечать и наблюдать фланговым офицерам, чтоб интервалы батальонов не терять.

Артикул X.

Когда надлежит батальону или полку на походе делать с поля, то флигельманы каждого батальона, когда барабанщики отобьют, выходят восемь шагов направо и налево, и делают приёмы как на месте, только что при каждом шагу делают приёмы или темп. Офицерам эспантоны, а унтер-офицерам алебарды вместе с батальоном оборотить с поля, а бара-банщикам закинуть барабаны за плечо.

Артикул XI.

Когда батальону на походе брать ружьё на плечо, то барабанщикам навесить барабаны, отбить, и батальону, как уже предписано, делать на плечо, а офицерам взять эспантоны плашмя. Когда батальон сделал на караул, унтер-офицерам делать вместе с батальоном на плечо, а барабанщики опять бьют поход.

Чаще всего батальонам приходилось совершать церемониальный марш в составе своего полка, что уже было упомянуто в данной 3-й главе, а в следующей 4-й главе ЧЕТВЁРТОЙ ЧАСТИ устава продолжало разбираться более подробно, но как водится не до конца. Построение батальона для церемониального марша в составе полка отличалось от построения для отдельного батальона, что ещё больше усложняло и запутывало устав. 

ГЛАВА  4.

КОГДА  СТРОИТЬСЯ  БАТАЛЬОНУ  ИЛИ  ВСЕМУ  ПОЛКУ.

Артикул I.

Если полк повзводно направо зашёл, то заходить и строиться после налево, как cледует. Командир командует: «глаза налево!» Офицеры переходят на левый фланг своих взводов, и маршируют прямо на данный поень де вю до тех пор, пока командир на будет командовать: «батальон стой!»  Почему батальон вдруг останавливается, и офицеры проворно становят-ся перед взводами, и следуют тому, что сказано в третьей части в 3 Артикуле о роте. В противном случае, когда полк повзводно налево зашёл и направо строиться, то офицерам ста-новиться на правый фланг по команде «господа офицеры на правой фланг!» и солдатам держать глаза направо; а по команде «стой!» становиться опять на свои места. 

Артикул II.

Когда целый полк в гарнизоне, то обе гренадерские роты сами собою формируют батальон, строясь на четыре взвода, и исполняя всё то, что настоящий батальон. Если два полка в одном гарнизоне, то гренадеры обоих полков составляют батальон. Смотри план 5 и 6.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ.

Глава 1. КАК РОТЫ СТРОИТЬ ПОСЛЕ УЧЕНЬЯ.

Артикул I.

Когда строить роты, шеф или командир командует: «К формированию! По своим ротам! Первая половина направо, а вторая налево!» По сей команде пять плутонгов правого фланга с своими обер- и унтер-офицерами делают по рядам направо, а пять плутонгов левого фланга с офицерами, унтер-офицерами и барабанщиками делают по рядам налево поворо-тясь; офицеры берут эспантоны вверх в правую руку. Офицерам правого и левого флангов выступить три шага вперёд при повороте, для дачи знака; а батальону вместе делать по рядам направо и налево, и крепко приступить.

Артикул II.

Когда шеф или командир командует «марш!», то пять плутонгов правого фланга с офицерами, унтер-офицерами, музыкантами и барабанщиками, подняв вдруг левую ногу марши-руют, а пять плутонгов левого фланга с офицерами, унтер-офицерами, ефрейт-капралом и барабанщиками, поворотясь вдруг направо кругом, и подняв после того тотчас левую ногу маршируют. Портупей прапорщикам остаться со знамёнами перед серединою, где стояли, и все барабанщики маршируют позади знамён. Солдаты и унтер-офицеры назначенные на караул, выступают и маршируют между шеренг, позади первого взвода своих рот; почему рядам первого взвода у всякой роты, сколько караул займёт, стать в шесть рядов, а унтер-офицерам и барабанщикам караульным стать на флангах своих караулов; ротам сомкнуться и рядам приступить по конец тесаков; а солдаты пополняют ряды в своих ротах во время марша, и для того надлежит оным быть уже разочтённым перед капитанскою квартирою; унтер-офицерам вступить в взводы в ротах, а офицерам поместиться в ротах как обыкно-венно; а иногда караул и не выходит, но остаётся в ротах, пока полк совсем не распущен будет.

Артикул III.

Шеф или командир командует: «стой! Фрунт!» и всему батальону вдруг делать фрунт и стоять не шевелясь; и для того надлежит наперёд уже пополнить ряды, чтоб унтер-офицеры вошли в свои места; ибо после уже не дозволять ряды пополнять, а надлежит уже всему быть в должном порядке. Офицеры делают эспантоны к ноге, и все пять ротных ко-мандиров, оборотившись направо кругом, идут и поверяют свои роты.

Артикул IV.

Когда весь полк отучился, то и во втором батальоне то самое исполнить, что о первом предписано.

В следующих главах этой части устава описывалось, как надлежит строить караул после учения, как относить с парадного места знамёна, но все эти премудрости вряд ли будут полезны ре-конструкторам.

В следующей шестой части устава описывалось построение полка на инспекторском или специальном смотре, сама церемония смотра его императором или инспектором, и церемониальный марш полка после смотра - ещё одна разновидность парадного марша, к которым Павел, очевидно, имел просто маниакальное пристрастие. Зазубривание всех этих строевых нововведений отнимало у армии все силы и время, не оставляя их на боевую подготовку, плачевный итог этой парадомании не замедлил последовать, и всем хорошо известен. Для реконструкции же слепое следование этим уставным правилам также ни к чему хорошему не приведёт. Хотя при желании можно «поиграть» и в смотр, здесь самое главное иметь такого «смотрящего», который сможет из этой скучной процедуры устроить настоящее шоу.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ.

Глава 2. КАК ПРИ СМОТРЕ РОТУ СТРОИТЬ.

Артикул I.

При сём случае все роты направо ранжированы; полк марширует ротами на назначенное для специального смотра место, знамёна остаются при первой роте: сверхкомплектные маршируют в два взвода, держа ружья с поля, при своих ротах, на левом фланге, возле второй и третьей шеренги четвёртого взвода: гренадеры остаются при своих батальонах на правом фланге.

Артикул II.

Когда полк пришёл на то место, где быть специальному смотру, командир командует: «батальон стой!» и второго батальона командир тоже. Ротам взять между собою столько дистанции, чтобы, когда батальон или полк для строения заходит во фрунт, сверхкомплектные также зайти могли, имея надлежащую дистанцию.

Артикул III.

Когда батальон или полк как надлежит зашёл, майор оной равняет, и когда выровнен, командир командует: «слушай! На караул!» по второму темпу офицеры делают направо кру-гом лицеем к батальону; барабанщики бьют поход и музыка играет; все портупей-прапорщики делают по рядам налево, окроме первой роты, которая остаётся на месте. Когда каждое знамя дошло до своей роты перед третий взвод, останавливается и делает фрунт. Когда знамёна второго батальона прошли первый, командир первого батальона командует: «на пле-чо!» Когда пятое знамя второго батальона перед третьим взводом пятой роты, тогда и второго батальона командир командует: «на плечо!»

Артикул IV.

Командир командует: «господа офицеры! Эспантоны вверх!» Фланговый капитан или командир гренадерской роты выходит четыре шага, берёт эспантон в правую руку, и все офи-церы батальона или полка, глядя на флангового, берут вместе эспантоны вверх в правую руку.

Артикул V.

Командир командует: «Офицеры, унтер-офицеры, барабанщики и рекруты, вперёд марш!» По сей команде все маршируют перед первый взвод своих рот; при первой гренадерской роте капитан или штаб-офицер. Когда полк имеет гренадерского штаб-офицера, тогда капитан-поручик, поручик и два подпоручика; позади оных девять унтер-офицеров по старшин-ству тоят, фельдфебель, три сержанта, каптенармус, фурьер и три капрала; позади унтер-офицеров барабанщики, на правом фланге которых стоят флейщики; а мастеровые на пра-вом фланге первой шеренги в одну шеренгу. У гренадеров рекруты никогда не выходят, ибо оные комплектуются старыми и выученными солдатами из пяти мушкетёрских рот.

Артикул VI.

Перед первою ротою шеф, капитан-поручик, поручик и два подпоручика, из коих один адъютант, и прапорщик; если адъютант старее подпоручика, то становится выше подпору-чика. Позади офицеров десять унтер-офицеров, фельдфебель, три сержанта, портупей-прапорщик, каптенармус, фурьер и три капрала; позади унтер-офицеров три барабанщика, а полковому барабанщику быть на правом фланге; на фланге барабанщиков музыканты. Барабанщикам стоять в осьми шагах перед первою шеренгою, шаг перед оными унтер-офицерам, перед которыми шаг вперёд офицерам; рекрутам стоять на фланге унтер-офицеров, в двух шагах позади оных; унтер-штабу, то есть полковому квартермистру, слесарю и ложнику стоять позади первой роты в 15 или 20 шагах от третьей шеренги; профосу совсем позади полка, цирюльнику позади роты.  

Артикул VII.

При штабской роте штаб-офицер, капитан-поручик, поручик, подпоручик и прапорщик; а при роте командира второго батальона, адъютанту и батальонному барабанщику сто-ять как у первой роты.

При второй гренадерской роте и при всех ротах, где капитаны, капитан стоит на правом фланге, поручик подле него, потом подпоручик и прапорщик; унтер-офицерам, барабан-щикам и рекрутам стоять как при первой роте. Смотри план 7.

Артикул VIII.

Когда все так стоят, как в артикуле VI  и VII предписано, то офицеры берут эспантоны к ноге, и всем офицерам ровняться по офицеру первой гренадерской роты; тоже делать унтер-офицерам и барабанщикам, дабы перед полком все прямо и в одну линию стояли.

Артикул IX.

Как скоро майоры переднюю, а адъютанты задние шеренги батальона выровняли, оные слезают с лошадей, шпаги кладут в ножны, берут эспантоны и вступают в свои роты. При специальных смотрах дозволено только майору и обоим адъютантам иметь сапоги, шпоры и полы заткнуты. Шефу и командирам батальонов быть в щиблетах.

Артикул X.

Командир командует: «рекруты по рядам направо!» Рекруты первого батальона маршируют вперёд до первого гренадерского взвода, в линию офицерскую, в три шеренги, так как в ротах стоят. Когда рекруты первого батальона все собрались, то командовать: «стой! Фрунт!» и адъютант перекликает рекрут поимённо по списку, и тем увидит, порядочно ли оные стоят в шеренгах. В случае если в течении года определились новые унтер-офицеры или портупей-прапорщики или подпрапорщики, то и те выступают в одну шеренгу перед первою шеренгою рекрут: унтер-офицеры с алебардами, и портупей-прапорщики, если который несёт знамя роты, то со знаменем, а если есть ещё дворянин при роте, то с алебардою. Когда адъютант рекрут перекликал и выровнял, то опять вступит в свою роту. Тоже исполнять и во втором батальоне.

Оставшиеся от выступления рекрут промежутки не занимать, а оставить до возвращения оных. Сверхкомплектные остаются при своих ротах в две шеренги на левом фланге, держа ружьё с поля; и становиться им так, чтоб первая шеренга сверхкомплектных стала возле флигельмана второй шеренги, а второй шеренги сверхкомплектные возле флигельмана третьей шеренги роты. Тому же следовать и всем ротам.

Артикул XI.

Когда ГОСУДАРЬ или инспектор подъедет, то шеф или командир командует батальону или полку: «слушай! На караул!» При сём случае походу не бить, офицерам не салютовать, а остаться им лицеем вон перед первым взводом своих рот, держа эспантон вытянутою рукою, у ноги. Шеф или командир полка берёт эспантон вверх в правую руку, идёт навстречу ГОСУДАРЮ или инспектору, и подаёт рапорт от полку; и когда ГОСУДАРЬ или инспектор прикажет сделать на плечо, то шеф или командир командует полку: «на плечо!»

Артикул XII.

Когда рекруты первого батальона отсмотрены, то приказать рекрутам опять вступить в роты, и командир командует: «рекруты по рядам налево! Марш!», которые обыкновен-ным маршем маршируют к своим ротам; и которые дошли до своих рот, вступят в промежутки, не ожидая команд. Как скоро рекруты первого батальона пойдут, командир первой роты берёт эспантон вверх в правую руку, снимает шляпу и идёт навстречу ГОСУДАРЮ или инспектору для отдания ответа в случае, если о роте спрашивано будет. Как скоро ГОС-УДАРЬ или инспектор поравняется против левого фланга роты, то и второй роты капитан или командир берёт эспантон вверх в правую руку, снимает шляпу и идёт навстречу ГОС-УДАРЮ или инспектору. Командир первой или гренадерской роты опять идёт перед первый взвод и командует: «Офицеры! Унтер-офицеры и барабанщики! По своим местам!» Офице-ры берут эспантоны вверх в правую руку, и делают с унтер-офицерами по рядам направо и налево, и следующим порядком вступят в роты: капитан перед первый взвод, поручик перед четвёртый, подпоручик перед третий, где портупей-прапорщик держит знамя над портупеею, прапорщик перед второй взвод, а четвёртый взвод ведёт фельдфебель. У первого, 2-го и 3-го взвода в замке по одному унтер-офицеру, а в четвёртом два; один барабанщик м арширует перед первым, один перед третьим, и один позади четвёртого взвода. Офицеры опять берут эспантоны к ноге и ровняются по фланговому офицеру. Тому следуют и все роты в полку.

ПРИМЕЧАНИЕ.

У первой роты и у роты командира второго батальона, прапорщику вести четвёртый взвод: ибо в помянутых ротах пять офицеров. 

Артикул XIII.

Когда ГОСУДАРЬ или Инспектор весь полк или роту за ротою пересмотрел и прикажет церемониальным маршем мимо маршировать, командир командует: «слушай! На караул! На плечо! Задние две шеренги приступи! Марш! Повзводно направо заходи! Марш!» При церемониальном марше, когда не инако будет приказано, то всегда повзводно направо заходить. Смотри план 8.

Артикул XIV. 

Когда весь полк зашёл, командир командует: «марш!» и весь полк вдруг подняв ногу марширует, барабанщики бьют поход и музыка играет. Полк мимо ГОСУДАРЯ или Инспектора следующим порядком марширует: впереди первая гренадерская рота, перед первым взводом маршируют шесть мастеровых в восьми шагах перед взводом в одну шеренгу, держа топоры на левом плече остриём вон, за ними капитан, за которым следует первый взвод, потом второй, третий и четвёртый взводы. Перед всеми сими взводами маршировать офицеру, окроме перед четвёртым, который ведёт фельдфебель, а замыкает его офицер один. После четвёртого взвода гренадерского следует первая рота, музыканты маршируют перед первым взводом, за ними шеф полка пешком, за ним ротный командир, а потом прочие взводы так, как сказано при выступлении на назначенное для смотру место. Если ГОСУДАРЬ не отменил, то офицерам салютовать, портупей-прапорщикам тоже делать знамёнами; инспектору же не салютовать, разве оный фельдмаршал. После четвёртого взвода пятой мушкетёрской роты, следует первый взвод второй гренадерской роты; мастеровые маршируют как перед первою гренадерскою ротою. Другие роты следуют по обыкновенному порядку.

Артикул XV.

Когда шеф полка несколько шагов мимо ГОСУДАРЯ прошёл, то выходит из взвода, берёт эспантон вверх в правую руку, и становится на стороне у ГОСУДАРЯ или Инспектора, дабы в случае, если ГОСУДАРЮ угодно будет о чём-либо о полку спросить, или Инспектор захочет быть уведомлён, шеф о том донести мог. Всем штаб-офицерам вести при смотрах первый взвод своих рот, а адъютанты вступают в взводы своих рот.

ГЛАВА 3.

КАК ПОЛКУ СТРОИТЬСЯ ФРУНТОМ ПРИ СПЕЦИАЛЬНОМ СМОТРЕ ПОСЛЕ ЦЕРЕМОНИАЛЬНОГО МАРША.

Артикул I.

Когда последний мушкетёрский взвод пятой роты мимо ГОСУДАРЯ или Инспектора промаршировал, и место дозволяет во фрунт строится, не заходя ещё раз взводами, то ко-мандир командует: «глаза налево!» Офицеры становятся на левый фланг своих взводов, и маршируют прямо на данный поень де вю; майоры и адъютанты опять садятся на лошадей.

Артикул II.

Когда полк несколько маршировал, командир командует: «батальон стой!» задние две шеренги приступают по конец тесаков; офицеры выходят перед взводы, а всему полку стоять не шевелясь.

Артикул III.

Командир командует: «повзводно налево заходи! Марш!» Когда все взводы зашли, все офицеры вдруг командуют: «стой! Равняйся!» вторая и третья шеренги проворно отступают назад; офицеры проворно же ровняют свои взводы, и становятся в восьми шагах от батальона, лицеем к оному; майор скачет вдоль по батальону, и смотрит, хорошо ли оный выровнен.

Артикул IV.

Когда батальон порядочно выровнен, командир командует: «слушай! На караул!» По второму темпу офицеры делают налево кругом, лицом вон, и командир командует: «на плечо!»

В дальнейшем «Павловский» устав в главе 4-й описывает, как роты должны выстраиваться после специального смотра, как должны из них выходить караулы и как знамёна относить, об этом уже говорилось в предыдущих частях устава. В 5-й главе описывались обязанности инспекторов и их взаимоотношения с подчинёнными полками. В трёх главах 7-й части устава речь шла о строевых приёмах эспантоном, алебардой и знаменем. Все эти сведения не очень актуальны для современных реконструкторов, и даже лишние для них, также как и сведения, излагаемые в следующих частях устава.

Части 8-я, 9-я и 10-я повествуют о службе в гарнизоне, т.е. являются «Гарнизонным уставом»; части 11-я и 12-я дают правила полевой службы мирного и военного времени: походной, лагерной и сторожевой; прикладная часть устава или тактические правила изложены в той же 12-й части.

«Павловский» устав 1796-го года утвердил правила почти по всем сторонам службы, что и в «Петровском» уставе 1716-го года, отменяя тем самым последний, но сам новый устав был далеко не так ясен, как прежний. Оба устава заключают постановления как законодательного, так и инструктивного характера, но устав Петра Великого чётко и ярко указывает в первую очередь сущность каждого своего положения, доверяя исполнителям самим разобраться в путях исполнения предписанного действия. Он не делает в этом отношении различия даже между главнокомандующим, «господином полковником» и рядовым, когда последнему поручена, например, ответственная служба на часах. «Петровский» устав не допускает подозрения в лености и строптивости даже и в неуспевающем пока ещё рекруте, в отличие от «Павловского» оскорбляющего всех чинов недоверием, на основании будто бы «ежедневных испытаний» указывающего на леность и строптивость даже в офицерах.

Вследствие такого различия в основных взглядах на приёмы воспитания и обучения армии и на вопрос, в какой мере допустима и желательна в военном деле инициатива исполнителей; Устав Воинский Петра Великого представляется более ясным и полным, несмотря на свою относительную краткость. Устав же 1796-го года кажется неясным; для закона он зачастую излишне пространен, а для наставления недостаточно полон. 


Новости миниатюры

Новости реконструкции

Новое в галерее

Новинки библиотеки

Новости сайта

Бирки