Флигель-рота

Довольно долго военно-историческое движение в нашей стране развивалось в соседстве бок о бок с миниатюрой, и непонятно было, что из них развивается более успешно, история-наука, или миниатюра-искусство. Совместные изыскания авторов миниатюр и историков выливались в статьи, и даже книги, правда, в основном рукописные, в большинстве своём имевшие своей целью создание по этим разработкам исторически достоверных фигурок. И, пожалуй, впервые «прогремело» новое независимое военно-историческое движение именно благодаря оловянным солдатикам, которые наглядно показали, что они наряду с художественной ценностью обладают ещё и исторической. Это потом, несколько позднее, в нашу страну придёт благодаря веяньям с запада и перестройке мода на театрализованные представления - «войнушки», и военно-историческое движение разделится на «солдатистов» и «униформистов», а также маленькую прослойку «чистых историков». А пока немногие энтузиасты ещё все вместе продолжали заниматься одним общим делом – изучением военной истории и самовыражением себя в этом процессе, в том числе и с помощью миниатюры.

И  вот настаёт 1987 год – год 175-летия со дня Бородинской битвы и войны 1812 года. Эту юбилейную дату  новое относительно молодое руководство нашей страны решило отметить на государственном уровне. ВИКу благодаря стараниям А.А.Васильева удалось пробить выставку оловянной миниатюры, правда, пока ещё не в Москве, а в Звенигороде, в местном историко-архитектурном и историческом музее, расположенном в стенах знаменитого Саввино-Сторожевского монастыря.

Выставка пользовалась «бешеным» интересом не только у местных жителей, но и у москвичей, устроивших настоящее паломничество в  монастырь этого в общем-то неблизкого от Москвы городка. Устроителям удалось издать даже вполне приличный по тем временам буклет-каталог выставки и рекламную афишу. Именно тогда то и прозвучали во весь голос доселе неизвестные широким кругам любителей имена наших московских мастеров, самоотверженный труд которых возродил в России едва было не погибший жанр военно-исторической миниатюры: П.Ф.Космолинский, В.Н.Коннов, А.Б.Сомов, А.Е.Блёскин, Р.Паласиос-Фернандес, А.И.Таланов, О.Н.Литовченко, Н.А.Гордеев, В.В.Балов, А.М.Жданкин, А.Е.Ломзин, С.Г.Уланович, В.Н.Куликов и В.А.Малявкин.

Все эти авторы представили в экспозиции выставки более 300 пеших и конных фигур, выполненных в самой разнообразной технике и из различных материалов, в масштабах от 1:30 до 1:10.

Выставка наглядно показала отличие, а лучше сказать превосходство московской школы мастеров военно-исторической миниатюры над давно всем известной «питерской» школой, культивировавшей тогда в основном традиционную «нюрнбергскую» плоскую оловянную миниатюру, время которой, в общем-то, уже уходило в безвозвратное прошлое.

Неожиданно громкий успех Звенигородской выставки тут же дал свои результаты, «проснувшийся» народ валом повалил в ряды ВИК. Естественно, что подавляющее большинство всех вновь прибывших не были (да и не могли стать) мастерами миниатюры, но и они нашли свою отдушину в создании своими руками уже не миниатюрных, а самых настоящих мундиров, ружей, киверов, и т.п.  Они  и составили первый контингент так называемых групп военно-исторической реконструкции. Русские и французские «полки» росли как на дрожжах, многие миниатюристы также втянулись в это дело.

В 1988 году прогремели на всю страну уже не московские миниатюристы, а «униформисты». Летом того года им удалось организовать и провести акцию, масштабы которой, пожалуй, не удаётся превзойти до сих пор. Это был знаменитый поход из Москвы аж до самой реки Березины, по местам боёв русской армии с войсками Наполеона в 1812 году. Более того, вскоре  в ноябре месяце части реконструкторов впервые удалось побывать за границей, в Бельгии на поле битвы при Ватерлоо. Благодаря этому работы 14-ти мастеров военно-исторической миниатюры из Москвы, Ленинграда и Киева были выставлены в залах музея-панорамы этой битвы. 217 миниатюр экспонировались там, в течение целой недели. Интерес «местных», проявленный к работам наших соотечественников заставил некоторых из них задуматься о дальнейших перспективах занятия этим делом на профессиональной основе, и возможно даже уже и не дома, а за рубежом.

Дома в этот год в Москве в Музее Декоративно-прикладного искусства на ул. Делегатской экспонировалось всего лишь несколько работ, которые удалось пристроить на выставку, посвящённую 110-летию освобождения Болгарии от османского ига. В подмосковном городе Раменском в местном краеведческом музее была проведена вполне приличная выставка, составленная из работ трёх местных молодых мастеров: Н.А.Гордеева, Р. Телегина и ….  Едва ли не впервые в истории эта выставка была освещена в центральной печати.

В 1988 году Московскую секцию возглавил В.Н.Коннов, которого теперь просто осаждали толпы юных (и не очень) любителей лепки, некоторые из которых оказались вполне зрелыми мастерами и пополнили ряды активных членов секции. В конце этого года и в начале следующего 1989-го лучшим мастерам московской секции представилась, наконец, возможность выставить свои работы в Москве. В небольшом выставочном зальчике ВООПиКа на ул.Разина, №12 в стенах церкви была устроена небольшая экспозиция оловянной миниатюры в рамках проходившей там выставки: «Отечественная война 1812 года в памятниках культуры», организованная Министерством Культуры СССР, Академией Художеств СССР, Союзом Художников и другими учреждениями культуры.

Тогда же, на этой выставке члены секции впервые попробовали официально продавать свои работы. Обрадовавшиеся обыватели толпой ринулись заказывать себе «всадников», «гусаров», и прочих солдатиков, но шокированные ценами на них обиженно уходил прочь с пустыми руками. Наша страна и менталитет людей ещё не были готовы к рыночным отношениям, да и просто не могли тогда  наши сограждане законно заработать  такие деньги.

К сожаленью именно сложное экономическое положение в стране сыграло свою отрицательную роль в  процессе расслоения членов секции. Некоторые зрелые и вполне сложившиеся мастера всё больше и больше стали в это время отдаляться от коллектива. Кто-то откровенно ударился в коммерцию, в ком-то взыграли непомерные амбиции, а кто-то попросту порвал с секцией всякие отношения. Отдельных индивидуумов сманили посулами золотых гор, но только, конечно же, для него одного, какие-то тёмные, но очень энергичные люди с комсомольским прошлым.

В 1990 году бывшие комсомольские вожаки организовали в Москве фирму с каким-то странным нерусским названием, в которую некрасиво ушло из секции некоторое количество мастеров.

Комсомольцы им пообещали продавать их работы на запад, и организовать массовое производство оловянных солдатиков. Надо отдать им должное, всё обещанное они смогли воплотить в жизнь, и более того им даже удалось впервые в истории  в Москве организовать чисто миниатюристическую выставку и устроить широкую рекламу в средствах массовой информации.

Однако раскол в сообществе миниатюристов произошёл окончательный и бесповоротный.

В тот же год в Москве была зарегистрирована знаменитая теперь фирма, имя которой не нуждается в рекламе, которая также не старалась устанавливать контакт со всей московской секцией миниатюристов,  предпочитая  работать не со всем коллективом, а с отдельными людьми, потихоньку сманивая их поодиночке.

Забегая вперёд, хочется сказать, что ни у той, ни у другой фирмы почти ничего не вышло с «фигурным» бизнесом, одна вскоре вообще «потонула», а вторая раскачивается до сих пор, и никак не может приобрести устойчивое положение в этой сфере. Их деятельность отнюдь не способствовала сплочению миниатюристов, раскол в нашем движении обозначался всё отчётливее. С одной стороны «фирмачей» можно понять: им легче и дешевле эксплуатировать мастера-одиночку, чем «работать» с целым профсоюзом. Но вся-то беда как раз и заключалась в том, что люди,  собравшиеся в секции так и не стали единым коллективом, неким цеховым братством с профессиональной корпоративностью, разделением обязанностей, и даже  с кодексом чести мастера. К сожаленью большинство и не стремилось к таким взаимоотношениям, как только вопрос касался денег, каждый был сам за себя. Москва вообще в этом отношении является  страшно индивидуализированным сообществом, пропитанным отравляющими миазмами эгоизма, если не сказать – ненависти к своим ближним, тем более в среде художников. В такой атмосфере создать какое-либо общее честное дело было бы просто невозможно.

Оказалось, что у Московской секции нет больше никакой объединяющей людей идеи, цели или задачи. Если раньше все собирались вместе просто общаться, обмениваться информацией, то теперь за деньги можно было купить любую книгу, журнал, или даже вещь необходимую для дела-бизнеса, которым теперь стало занятие военной историей, некогда бывшее детским или юношеским увлечением. Теперь, когда информация стоила денег, ей делились только за деньги, а некоторые вообще предпочитали упиваться своим приоритетом в какой-то области знаний, не подпуская никого к своим источникам.