Флигель-рота

Описание действий номеров орудийных расчетов русской артиллерии начала XIX века при выполнении приёмов заряжания и стрельбы.

Данный вопрос в военно-исторической литературе нашего времени должным образом так и не разбирался, а, между тем, важность его не подлежит никакому сомнению. Особенно  страдали от отсутствия доступной информации по этой теме реконструкторы, художники и скульпторы-миниатюристы, старавшиеся как можно более реалистично изображать в своих произведениях картину боевой работы русских артиллеристов эпохи Отечественной войны 1812 года.

 «Реконструкторы»  российской артиллерии  в ситуации информационного голода по этой теме как-то ещё умудрялись выкручиваться, опираясь на более поздние артиллерийские регламенты, но не всегда это им вполне удавалось, о чём свидетельствуют нередкие несчастные случаи при проведении реконструкторских мероприятий. Главная сложность в освещении этой проблемы заключалась в том, что в эпоху наполеоновских войн в русской артиллерии не существовало Устава, который регламентировал бы основы артиллерийского дела, в том числе и приёмы заряжания и стрельбы. Подобный Устав был создан лишь к 1824 г. выдающимся артиллерийским теоретиком и практиком генералом Маркевичем. На этот и более поздний артиллерийский устав, и дополняющие его инструкции по орудийному, батарейному и дивизионному учению и по другим вопросам артиллерийского дела, принятые  в 1830-40-х гг. опирались все популяризаторы темы артиллерии в своих трудах по русской армии эпохи 1812 года. А между тем, разница между строевым и орудийным учением 1-го десятилетия XIX века и 20 — 40-ми годами этого же столетия была существенной, несмотря на то, что, казалось бы, материальная часть и организационный состав русской артиллерии за этот период почти не изменились. Кажущаяся простота в перенесении уставных норм 20 — 40 годов на более ранний период привела к массе неточностей и довольно серьезным ошибкам в военно-исторической литературе. Чего стоит только тот факт разнобоя сведений у современных авторов в определении штатной численности артиллерийских расчётов и подразделений, реальные значения которых так и остались неизвестными до сих пор для большинства любителей истории артиллерии. 

В первые годы царствования императора Александра I во всех отраслях артиллерийского дела в русской армии наблюдался некоторый застой. Никто не хотел ничего менять в доставшемся от эпохи 18-го века наследстве. Помимо того, что в 1802 — 1803 гг. были произведены всего лишь считанные единицы разработанных в 1790-е гг. орудий новых систем, главное, - почти прекратился процесс реформирования материальной и строевой части артиллерии  начатый в первые годы правления Павла I. Собственно говоря, этот застой наметился еще и в предыдущее царствование, когда после окончательной отставки Аракчеева с поста инспектора артиллерии (1 октября 1799 г. – «за ложное донесение») ему наследовали люди, не обладающие такими организаторскими способностями и влиянием на российских монархов, так и не сумевшие как следует защитить интересы дела. В результате чего " павловские" реформы в артиллерии не были завершены, а "александровские" еще и не начинались, хотя необходимость в них давно назрела. Международная обстановка в Европе после возобновления в середине 1803 года военного противоборства Англии и Франции, а особенно после расстрела в начале 1804 года герцога Энгиенского, резко обострилась. Все эти события в условиях откровенной Наполеоновской экспансии в Европе дестабилизировали обстановку, разрушили «баланс сил», всем стало очевидно, что  вот-вот может разразиться череда крупномасштабных  военных конфликтов, в которые неминуемо должна  быть втянута и Россия. В этих условиях Российской империи необходимо было срочно начинать укрепление своих вооружённых сил, но Александр 1, ослеплённый манией собственного величия, не особо спешил с этим. 

Несколько лучше дела пошли в артиллерийском хозяйстве с возвращением 14 мая 1803 г. на пост инспектора артиллерии графа Аракчеева, который под высочайшим патронажем,  развернул активную и плодотворную деятельность по обустройству российской артиллерии. Кипучая энергия царского протеже незамедлительно стала давать конкретные результаты: возрос выпуск артиллерийских орудий новых систем, продолжились работы по их дальнейшему усовершенствованию, переделывались орудия старых конструкций. 13 декабря 1803 г. были окончательно утверждены штаты артиллерии, улучшенные по сравнению с ранее принятыми «доаракчеевскими» предварительными штатами от 19 марта 1803 г. 

В начале 1804 г. впервые был основан Ученый артиллерийский комитет — "Временный артиллерийский комитет для рассмотрения гарнизонной артиллерии". 24 февраля 1804 г. членами этого комитета были назначены такие выдающиеся преобразователи русской артиллерии, как майор 6-го артиллерийского полка барон К.К. Плотто и подполковник 2-го кадетского корпуса А.И. Маркевич. Деятельность этого комитета оказалась настолько эффективной, что в 1808 г. он получил статус постоянного, и четкую организационную структуру, в его состав вошли новые специалисты: директор Пажеского корпуса полковник 1-го артиллерийского полка И.Г.Гогель 2-й, и капитан Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части П.А. Рохманов (Рахманов). Опыты и исследования членов этого Ученого комитета по артиллерийской части, проведенные на предмет облегчения и улучшения конструкции орудийных стволов, лафетов, передков и зарядных ящиков, привели к разработке и принятию на вооружение  российской артиллерии усовершенствованных новых орудий так называемой «системы 1805 г.», достаточно удачной и совершенной для своего времени.

Естественно, что к началу войны 1805 г. с наполеоновской Францией русская артиллерия не могла быть полностью перевооружена орудиями новой системы, и войну пришлось вести с материальной частью, составленной из различных систем. На вооружении оставались орудия в подавляющем большинстве  екатерининской эпохи, особенно единороги,  и павловской, перегруженные множеством тяжелых железных оковок. Разнообразие материальной части артиллерии: орудий, передков, зарядных ящиков и нестроевого артиллерийского обоза было огромным, были и старые зарядные ящики, и введенные Павлом громоздкие зарядные фуры. В строй артиллерийских частей поставили даже орудия ранее снятые с вооружения: 3-х фунтовые пушки, 8-ми  и 3-х фунтовые единороги.  

Огромные потери в боевых действиях череды кампаний против Наполеона, и естественный износ материальной части артиллерии, а также создание новых артиллерийских частей требовали всё больших поставок орудий для вооружения строевых и учебных артиллерийских подразделений. Новых орудий катастрофически не хватало, и очередь дошла даже до признанных ранее негодными к использованию, и имевшихся в России трофейных французских орудий, вывезенных ещё армией Суворова из Италии в 1799 г., и английских, полученных в счет компенсации  потерь российских орудий в Голландской экспедиции 1799 года.

Такая пёстрая картина состояния материальной части российской артиллерии в 1805-1812 гг. никак не могла способствовать единообразию в строевом орудийном учении артиллерийских расчётов. 

Получалось, что для обслуживания орудий даже одного и того же калибра, но различных систем, требовалось разное число артиллеристов и лошадей. Т.к. вес орудийных стволов разных лет литья существенно отличался один от другого, а с учетом того, что  лафеты и передки орудий старых систем были гораздо тяжелее новых, разница в весе отдельных артиллерийских систем была довольно существенной, доходя иногда до нескольких десятков пудов. Кроме того, что для работы с тяжёлыми орудиями требовалось больше артиллеристов, и для обслуживания зарядных ящиков старых образцов также необходимы были дополнительные люди, например, для 1/2 пудового единорога нужно было 5 ящиков и 5 вожатых для них. С учетом выше сказанного можно заключить, что состав артиллерийского расчета в каждом случае подбирался индивидуально, исходя из системы наличной материальной части. 

Кроме удивительного разнообразия материальной части российской артиллерии в период 1805-1812 гг., в это время не существовало и единой системы орудийного и батарейного ученья, несмотря на то, что еще Павел I в свое время требовал ввести повсеместно в русской артиллерии орудийное ученье «на Гатчинский манер». Оно было далеко несовершенным,  принятое сначала в лейб-гвардии артиллерийском батальоне с трудом приживалось в армии. Чему немало способствовали и  война 1799 года, и открытое противодействие оппозиционно настроенной среды офицерского корпуса российской артиллерии, за что многие его чины были подвергнуты опале и арестам. В итоге в деле практического образования артиллеристов в начале XIX–го века сложилась такая же пёстрая картина, как и в состоянии материальной части. Каждый артиллерийский начальник вводил обучение вверенного ему  личного состава «на свой манер». Аракчеев, констатируя это положение, отмечал 2 апреля 1804 года: «...рассмотрев лейб-гвардии в артиллерийском батальоне и 1-м (артиллерийском) полку ротные ученья их с орудиями, я нашел, что даже в сих местах существует не токмо великая разность в образе действия и движения орудия, но даже разность и неизвестность в употреблении и самих командных терминов...».

Аракчеев незамедлительно предпринял попытки исправить ситуацию и выпустил несколько инструкций, но его способностей не хватило на то, чтобы в короткие сроки создать новый артиллерийский устав. И тут в дело вмешалась война 1805 г., а затем и череда следующих друг за другом и протекающих параллельно войн с Францией, Турцией, Швецией и Персией. Как ни странно, но именно война внесла основную лепту в упорядочение практического орудийного ученья, было отброшено увлечение павловской эпохи и первых лет правления Александра строевой подготовкой и тесачной экзерцицией, и другими «пустоукрашательствами». Были возвращены некоторые артиллерийские инструкции екатерининского времени, и на их основе разрабатывались новые, что способствовало введению более-менее единообразного процесса обучения практическим навыкам артиллерийского дела, т. е. орудийному и  батарейному ученью,  что, в первую очередь, требовалось для успешного действия артиллерии на поле боя. В отношении материальной части артиллерии также после громадных потерь в 1805 г. и 1806-1807 гг. орудий, в первую очередь старых систем, и зарядных фур павловского образца создались все предпосылки для перевооружения артиллерии единообразной "системой 1805 года".  Уже кампании 1806-1807 гг. показали насколько действия российской артиллерии, менее тяжелой и освобожденной в результате «естественного отбора» от устаревшей материальной части и закостенелой рутины обучения могут быть успешными. Именно в этот период русская артиллерия оформилась как род войск, превратившись в настоящего «бога войны». К 1812 году можно уверенно констатировать, наконец, удалось добиться единообразного вооружения артиллерийских частей материальной частью «системы 1805 года». Кроме того, можно предполагать, что было достигнуто и однообразие в артиллерийском обучении личного состава.

Орудийное ученье в большей степени было разработано под руководством кн. Яшвиля при его инспекции конной артиллерии, батарейное ученье конной артиллерии в превосходной степени разработал в своей инспекции А.П.Ермолов, впоследствии перенесший его в гвардейскую артиллерию, частично распространив и на пешую гвардейскую артиллерию. Боевые офицеры, имея за плечами боевой опыт нескольких кампаний, основное свое внимание при строевом образовании нижних чинов уделяли достижению быстрого выезда орудий на позиции, на быстроту отъездов и подъездов и на скорость стрельбы, без чего невозможен был успешный исход действий в бою. 

Прежде чем приступить, наконец-то, к описанию приёмов орудийного ученья, основного элемента артиллерийской практики, необходимо дать схему распределения номеров артиллерийского расчета по орудиям различных систем.

Штаты артиллерии.

Батарейные роты пешей артиллерии. 

В батарейной роте пешей артиллерии, имевшей на вооружении четыре 1/2 пуд. (полупудовых) единорога, четыре 12-ти фунтовых пушки средней пропорции и четыре 12-ти фунт. пушки меньшей (малой) пропорции системы 1805 г., штатами от 17 декабря 1803 года было определено иметь в расчете в качестве прислуги у орудия на каждое из этих 12 орудий трех разновидностей по 14 рядовых артиллеристов и по 2 фейерверкера или юнкера. 

Всего в роте штатами назначалось состоять 50 бомбардиров, 50 канониров и 150 гантлангеров. Число гантлангеров, которые должны были состоять при упряжках орудий и ящиков, выполняя функции бывших фурьеров, определялось штатами равным – 76.

Из этого числа 6 гантлангеров являлись ездовыми для передковой упряжки в 6 лошадей и для 3-х троечных упряжек зарядных ящиков. 

Из оставшихся артиллеристов: 150 – 76 = 74 гантлангеров двое назначались артельщиками и в строевом расчёте артиллерийской прислуги не учитывались. Оставшиеся люди: 74 – 2 = 72 гантлангера распределялись поровну на 12 артиллерийских расчётов батарейных орудий, по 6 человек в каждом.

Еще 2 гантлангера предназначались для подноса зарядов. 4 гантлангера назначались для действий непосредственно у орудия, двое из них действовали гандшпигами, которые, хотя и были отменены Аракчеевым для батарейных и легких орудий в 1804 г., но еще продолжали использоваться в перечисленных первых  ротах. Кроме того, эти двое несли еще и лямки для перемещения орудия.

Бомбардиры же и канониры, очевидно, распределялись по 8 человек в каждый расчёт батарейного орудия, всего 8 х 12 = 96. Оставшиеся 4 человека, вероятно, выделялись для обслуживания 3-х фунтовых единорогов, состоявших при батарейной роте. Для двух 3-х фунтовых единорогов, которые согласно штатам 1803 года должны были состоять на вооружении батарейных рот, и выделяться в случае необходимости для поддержки егерских полков, предполагалось выделение из состава роты одного офицера, и по 2 фейерверкера и 8 рядовых артиллеристов на каждый расчёт. Из этих 8 артиллеристов один гантлангер  для упряжки единорога, а второй – зарядного ящика.

Четыре бомбардира или канонира действовали у орудия справа: номер 1-й действовал банником, номер 3-й — пальником; слева: номер 2-й с зарядной сумой заряжал орудие, номер 4-й наводил орудие и вставлял в запальное отверстие скорострельные трубки. Кроме того, эти четыре артиллериста несли на себе лямки для перемещения орудия.

Гантлангеры номера 5 и 6 действовали гандшпигами и лямками, номера 7 и 8 действовали правилом, или правилами когда в 1811 г. на батарейные лафетах были введены  вторые правила. Бомбардир или канонир № 10 находился при передке,  действовал при отвозе и выдавал заряды из передкового ящика гантлангеру № 9, который передавал их заряжающему № 2-му.  

а остальные три канонира №№ 12, 13 и 14 являлись вожатыми трех зарядных ящиков,

Т.к в действии при орудии находился всегда только один зарядный ящик, с которым был его вожатый, № 12 — строевой 1-го зарядного ящика подготавливал заряды и выдавал их гантлангеру № 9 для переноски заряжающему № 2.

Гантлангер  № 11  ставился у валька.

Очевидно, уже в ходе ведения войн против наполеоновской Франции сложилась практика, когда артиллерийские расчёты батарейных  орудий увеличивались на одного человека. Эти дополнительные люди  высвобождались из расчётов 3-х фунтовых единорогов, которые практически были выведены из состава рот и почти повсеместно сняты с вооружения.

По крайней мере, эта практика была узаконена в уставе 1824 года, согласно которому Отделение батарейной роты при полном числе людей должно было состоять уже из 15 человек.

Дополнительный ганталенгер ставился у вальков упряжки передка, он получил порядковый номер – 12. Вследствие чего сместилась нумерация вожатых зарядных ящиков, строевой 1-го зарядного ящика стал теперь № 13, а вожатые 2-го и 3-го ящиков – номерами 14 и 15.

Действиями гантлангеров, бомбардиров и канониров при орудии руководил старший фейерверкер, передковой упряжкой командовал уносной фейерверкер.

Таким образом, артиллерийский расчет батарейного орудия состоял из: 2-х фейерверкеров, 8-ми бомбардиров и канониров, 12-ти гантлангеров, 6 из которых являлись ездовыми. Всего 24 человека на одно орудие. 

Во всей же батарейной роте должно было состоять: 1 фельдфебель, 23 фейерверкера и юнкера, 96 бомбардиров и канониров, 144 гантлангера, из которых 72 являлись ездовыми. 

Легкие роты пешей артиллерии.

Те ми же штатами от 17 декабря 1803 года  в легких ротах пешей артиллерии, имевших на вооружении 6 шестифунтовых пушек и 6 четвертьпудовых единорогов пешей артиллерии системы 1805 г.,  полагалось на каждое из орудий в качестве прислуги по 2 фейерверкера или юнкера и 10 рядовых артиллеристов.   Всего в легкой роте пешей артиллерии насчитывалось: 1 фельдфебель, 23 фейерверкера и юнкера,  35 бомбардиров, 35 канониров и 100 гантлангеров.  Из последних 48 согласно штатам выполняли функции фурлейтов и были ездовыми при орудиях и ящиках. По 2 гантлангера в каждом орудийном расчёте были ездовыми четверочной передковой упряжки, еще двое были ездовыми парных упряжек двух зарядных ящиков для шестифунтовых пушек пешей и конной артиллерии, и запряженных тройкой двух зарядных ящиков четвертьпудовых единорогов. Впоследствии, высочайшим повелением от 1 июня 1807 г. упряжки зарядных ящиков для шестифунтовых пушек легких и конных рот также сделали троечными.

Ещё  двое гантлангеров были артельщиками, и не входили в строевой расчёт артиллерийской прислуги. Всего для расчётов 12 лёгких орудий требовалось 120 рядовых артиллеристов, из которых 70 были бомбардирами и канонирами, и 50 - гантлангерами.

Артиллерийский расчёт лёгкого орудия составляли: 4 бомбардира или канонира, номера 1, 3 и 2, 4, которые  выполняли функции аналогичные для номеров батарейного орудия; № 5 – гантлангер действовал у орудия правилом;  № 6 – канонир действовал у передка и отвозом;  гантлангеры: № 7  – с запасной зарядной сумой подносил заряды к номеру 2-му, а № 8 действовал у передка – у валька, 2 бомбардира или канонира № 9  и № 10 являлись вожатыми двух зарядных ящиков.

Очевидно, уже в ходе ведения войн против наполеоновской Франции сложилась практика, когда артиллерийские расчёты лёгких  орудий увеличивались на двух гантлангеров, которые выполняли функции сходные номерам 5 и 6 в расчётах батарейных орудий. Некоторые исследователи говорят об увеличении в штатах числа гантлангеров до 120 человек вместо 100. По крайней мере, эта практика была узаконена в уставе 1824 года, согласно которому Отделение лёгкой роты при полном числе людей должно было состоять из 12 человек. Вследствие чего сместилась нумерация артиллеристов расчёта. Строевой 1-го зарядного ящика стал теперь № 11, а вожатый 2-го  ящика – номером 12. У правила теперь действовал гантлангер № 7, № 8 бомбардир или канонир действовал отвозом и у передка, № 9 – с запасной зарядной сумой, № 10 – у валька.

Роты конной артиллерии.

В роте конной артиллерии согласно всё тем же штатам от 17 декабря 1803 года должно было состоять: 1 фельдфебель, 23 портупей-юнкеров, юнкеров и фейерверкеров, 72 бомбардира и 134 канонира.

Из 134 канониров 60 были ездовыми орудийных и ящичных упряжек: по 2 канонира к орудийным упряжкам и по 1-му к каждому зарядному ящику (по 2 ящика на орудие). Ещё полагалось на каждое орудие иметь по одному пешему канониру в запас. Два канонира выделялись в артельщики. Оставшиеся 72 канониры назначались в прислугу к орудиям конной артиллерии, также как и 72 бомбардира. Всего артиллерийский расчёт прислуги конного орудия в таком случае должен был состоять из 2 фейерверкеров, 6 бомбардиров и 6 канониров, трое из которых были коноводами для лошадей, спешивавшихся для стрельбы номеров расчёта. 

Орудийное ученье.

Выдвижение на позицию.

Что касается непосредственно   приёмов заряжания и стрельбы, выполняемых номерами артиллерийских расчетов, практиковавших в русской артиллерии начала XIX века, то их описание составлено на основании так называемого «Гатчинского манера», введенного в российской гвардейской, а затем и армейской артиллерии еще Павлом I, а также и некоторых других инструкций современных той эпохе. Описание приёмов  дадим на примере  орудийного расчета батарейной роты пешей артиллерии.

Начнем с выдвижения орудия пешей артиллерии на позицию для стрельбы, при котором артиллеристы должны идти на своих местах по сторонам орудия и нести на себе лямки и всю артиллерийскую принадлежность, необходимую для стрельбы. Если это движение совершалось при угрозе внезапного нападения неприятеля, то необходимо было иметь при каждом орудии зажженный фитиль и несколько подготовленных к выстрелу зарядов: два с ядрами или гранатами, и два с картечью, которые можно было разместить в лафетных ящиках (у 12-ти фунтовой пушки меньшей пропорции) или в зарядных сумах на людях.

В наступном (наступательном, т.е. совершающим движение вперёд) порядке на передке (фронт орудия при этом считается по той стороне, в которую обращены лошади) в батарейной роте при полном числе людей при орудии, т.е. 21 человек, люди размещались следующим образом: 

С левой стороны орудия на два шага от продолжения плоскости колёс находились нечётные номера: №1 против оси орудия, № 9 против ваги, а №№ 3 и 5 и 7 размещались между № 1 и № 9 в равных дистанциях, № 11 против валька уносов, на два шага влево от оного. 

Вообще же должно всегда ставить: одного против задней оси, одного против ваги и одного против валька; прочих же помещать в равных дистанциях между двумя первыми, т.е. поставленными против задней оси и против ваги.

С правой стороны орудия, на два шага от продолжения плоскости колёс, ставятся чётные номера напротив соответствующих нечётных. Т.е. №2 против №1; №4 – 3, 6 – 5, 8 – 7, 10 – 9, 12 – 11, а № 13, или канонир при ящике, с правой стороны оного против оси, равняясь в затылок чётных номеров.

Старший фейерверкер с правой стороны №2-го, чувствуя его локтем.

Младший или уносной фейерверкер на шаг пред серединою первых уносных лошадей.

Все люди обращены лицом в поле.

В лёгкой роте, при полном числе людей, т.е. когда 12 человек при орудии, фейерверкеры и первые 8 номеров становятся, как изложено о первых 10-ти батарейной роты, а прочие становятся: 

№9, на место № 11-го,

10 – 12-го,

11 – 13-го.

Во время военных действий при потерях личного состава в орудийной прислуге допускалось действие орудием с неполным числом людей. Наиболее близкая к интересующей нас эпохе печатная работа Г. Шарнгорста "Военная карманная книжка для употребления в поле", изданная в переводе в Москве в 1798 г., позволяет нам за неимением официальных, законодательных инструкций, основываясь именно на практических опытах реконструировать распределение нижних чинов по артиллерийским расчётам орудий различных систем.

По Шарнгорсту, минимальное число артиллерийских специалистов, при которых ещё возможно действие орудия самого малого калибра — это 4 бомбардира или канонира, но  это при условии, что они будут иметь несколько помощников — гантлангеров. Всего, таким образом, для соблюдения надлежащей скорости стрельбы продолжительное время из 3-х фунтовой пушки необходимо иметь в прислуге, по крайней мере, 8 человек.

При неполном числе людей незанятыми оставляются места по нижеследующему порядку, начиная с номеров, которые менее прочих нужны. В батарейной роте оставляются незанятыми места номеров: 12, 11, 6-го, 5-го, 8, 4-го и 3-го; а в лёгкой роте места номеров: 10, 6, 5, 4 и 3-го. Более же оного числа не должно предполагать недостающих людей по неудобности и почти неспособности действовать орудием.

Для действия из 6-ти фунтовой пушки необходимы 12 человек, а для перемещения её на поле боя на лямках — 20 человек, из расчёта = 60 фунтов (0,41 кг х 60 = 24,6 кг) = 1,5 пуда веса ствола на 1 человека.

Для 12-ти фунтовой пушки необходимы 16 человек для стрельбы и уже 40 ! для перемещения на лямках.

Прибыв на выбранную позицию, передки с орудиями разворачивались, выстраивая фронт батареи таким образом, чтобы между орудиями были интервалы: для батарейных орудий 6,5-7 сажень, т. е. 20-21 шаг; для легких — 16-17 шагов.

Орудия снимались с передков, которые уходили в тыл, и, развернувшись упряжкой к орудию, выстраивались в линию на расстоянии не ближе 30 шагов от орудия.

Когда орудие прибывало на позицию, дальнейшие действия номеров расчета выглядели следующим образом.

По команде «Стой. С передков долой» прислуга устремлялась к хоботу лафета и снимала его со шкворня передка, пока передок разворачивался и рысью уходил в тыл, артиллеристы, не опуская хобота на землю, разворачивали орудие в сторону ведения огня. 

По команде «орудие СТОЙ!» ездовые окорачивают поводья, гантлангеры у уносов берутся за валёк, чтобы при остановке, дышельные лошади не переступили постромок; а по команде СТОЙ! Орудие и ящик останавливаются в одно время; уносные ездовые должны стараться остановить своих лошадей вместе с дышельными.

Первый номер расчета, держа банник за середину древка в левой руке, правой накатывает колесо за спицы в сторону поворота орудия. Второй номер в это время сдерживает левое колесо, а остальные номера (3,5 и 7 справа и 4,6 и 8 слева), удерживая хобот на весу, поворачивают его до нужного направления. Затем  № 1, не дожидаясь опускания хобота лафета на землю, загоняет прибойник в ствол, чтобы плотно дослать заряд, а № 4 тут же ставит скорострельную трубку. 

Когда орудие было в «наступном порядке на передке», то для построения его  в «наступной порядок с передка», обучающий командует: 

1. С передка – ДОЛОЙ!

2. Передок направо кругом!

3. МАРШ!

По слову «с передка», номера расчёта приступают к орудию как сказано в статье 73-й – см. стр.103 –  поспешно подходят к станине и становятся следующим порядком: гантлангеры при правилах становятся у самого хобота; возле них запасные (с пальником и трубками); возле этих последних канониры с пальником и трубками, т.е.: все становятся сколь можно ближе к хоботу и каждый на своей стороне. Номер 7-й снимает цепь с хобота.

По слову – ДОЛОЙ! 

Помянутые номера расчёта поднимают хобот в два темпа: 1-й темп, наклоняют и берутся за станину каждый перед собой;

2-й темп, подносят хобот выше оси и поддерживают оный в сём положении, опирая локти об тело. С 1-м темпом канонир с банником, взяв оный под правую мышку щетиной вниз, ставит левую ногу в правое колесо на обод или косяк, а левою рукою берётся за верхнюю спицу, дабы колесо не могло катиться, но поворачивалось бы на месте. С 1-м темпом канонир с картузом, приставив левую ногу к правой, и подав суму, более назад берётся обеими руками за спицы левого колеса.

По 3-й команде номера расчёта, поднявшие хобот, заносят оный направо полкруга и опускают на землю.  Артиллеристы, находящиеся с левой стороны орудия, исполняют это движение, отступая, а находящиеся с правой стороны подаваясь вперёд, каждый описывает дугу, центр которой – точка прикосновения к земле обода правого колеса; номер с картузом обкатывает левое колесо около правого. 

По 3-й же команде уносной фейерверкер, оборотившись четверть круга направо и отойдя около 6-ти шагов беглым шагом, делает поворот направо, а потом идёт  параллельно направлению орудия.  Передок заехав тотчас направо кругом, следует за уносным фейерверкером, который пройдя по вышеупомянутой линии около 60 шагов, т.е. 5 шагов далее того места, где должно стать передку, делает поворот направо.  Дойдя до линии направления, делает вторично поворот направо, проходит по линии направления сколько нужно, чтоб быть в 25 шагах от оси орудия, и останавливается. Передок следует за ним, и выравнивается по линии означенной старшим уносным фейерверкером и орудием. Номера 11 и 12 следуют с передком, держа валёк. Номер 9 при полном числе людей идёт к орудию и становится возле номера 7-го.

Старший фейерверкер по 1-й команде становится поспешно за орудие в новом положении и поправляет, если нужно направление оного, приказывая для этого вполголоса номерам у правил подать хобот в надлежащую сторону.

По 3-й же команде ящик, заехав радиусом 2 ½ шага ¾ круга направо, и перейдя линию направления около двух шагов, заезжает ещё четверть круга направо и выравнивается на линии направления орудия (должно быть 65 шагов от оси ящика до оси орудия).

Для снятия с передка, чтобы облегчить людей и не заставлять их тратить время и силы на занесения хобота на полкруга, чаще применяется способ, когда орудие сначала заезжает налево или направо кругом.  Поставив сразу орудие фронтом в поле,  артиллеристы снимают хобот с передка и, выждав, пока передок отъедет на 3 шага, опускают его на землю.

Зарядные ящики выстраивались позади передков в 15-ти шагах от них для батарейных орудий и  примерно в 80-ти шагах для легких. Хотя было положено иметь на позиции по одному зарядному ящику на каждое орудие, но на практике старались оставлять в зоне огня всего лишь один ящик на каждые два орудия одного типа. Остальные отводились еще дальше, примерно на 150-200 сажень или еще дальше, стараясь расположить их в закрытом от огня месте.

Одним из главных достоинств артиллерии и основным критерием оценки профессионализма артиллеристов считалось в то время умение расчетов после быстрого выдвижения на огневую позицию и снятие орудий с передков незамедлительное открытие огня. Еще Павел I требовал от своих гатчинцев производить первый орудийный выстрел в течение 10 сек. после остановки упряжки. Для достижения подобной скорости номера расчетов выдвигались на позицию с заранее разобранной и подготовленной к действиям артиллерийской принадлежностью и зарядами; со снятыми с орудия дульной втулкой и свинцовой покрышкой, прикрывавшей запальное отверстие.

Практиковалось также маневрирование и выдвижение на позицию с заранее заряженными орудиями. Для того чтобы заряды от тряски не выпадали из ствола орудия, их фиксировали там с помощью медного протравника, вставляемого в запальное отверстие, протыкая таким образом картуз. Этот способ фиксации заряда стал более надежным, когда в 1811-1812 г. запальное отверстие стали делать более вертикальным по отношению к оси канала ствола орудия, а не таким наклонным, как было раньше, когда запальное отверстие выводилось за торель.

Первое орудие в батарее, которое должно было начинать пальбу, не требовали даже  наводится на цель, лишь бы удавалось как можно быстрее произвести первый выстрел. От команды «Стой» до первого выстрела требовали, чтобы проходило не более 10 секунд.

В условиях, когда не было необходимости спешить, № 4 доставал из футляра у левой станины лафета прицел — диоптр Маркевича и спокойно производил прицеливание, подавая команды правой рукой правильным гантлангерам  № 7 и № 8, вставившим уже правила в гнезда на хоботовой подушке лафета. При тяжелых батарейных орудиях правильным помогали гантлангеры № 5 и № 6 с гандшпигами, которые у 12-ти фунтовой пушки меньшей пропорции к этому времени уже сняли с лафета ящик, установив его в трех шагах от левого колеса. № 2 снимал с боевой оси лафета колымажную баклагу и ставил ее по оси ствола перед орудием. После команды «Орудие. Пали!» производился выстрел.

Приёмы заряжания. 

Теперь рассмотрим подробнее и последовательнее о действиях расчета в процессе заряжания  орудия и производства выстрела. В наступном  порядке с передка, орудие обращено дулом в поле, а передок поставлен за орудием в 25-ти шагах, считая от оси орудия до уносного фейерверкера; один зарядный ящик находится за орудием в 60-ти шагах, считая от оси орудия до ящичных лошадей.

В батарейной роте при полном числе людей они становятся следующим образом:

Первые 9 номеров, как сказано при описании выдвижения орудия на позицию; № 10 становится за передком правым локтем против правого колеса, на полшага от оного, №11 и № 12 у валька, как в порядке на передке, но ближе к вальку, дабы быть на линии канонир при орудии, а № 13 с правой стороны ящика, против оси, равняясь по канонирам нечётных номеров при орудии;

Старший фейерверкер за орудием, в двух шагах от правил;

Уносной фейерверкер, как в порядке на передке, на шаг пред первыми уносными лошадьми.

Канониры при орудии обращены лицом к оному, прочие все лицом в поле.

В лёгкой роте первые 7 номеров и фейерверкеры становятся как в батарейной роте; а №8 занимает место № 9-го батарейной роты;

№9-й - №10-го,

№ 10 - № 12-го,

№11 – 13.

После производства и отката орудия необходимо было в первую очередь прочистить канал ствола от несгоревших продуктов выстрела. Тлеющиеся части зарядного картуза могли преждевременно воспламенить при следующем заряжании очередной прибиваемый заряд, что приводило к травмам и увечьям первого номера расчета. Примеров таких случаев было сколько угодно даже и в наши дни в движении военно-исторической реконструкции.

По «Гатчинскому манеру» подавалась команда: «Батарея (в независимости от числа стреляющих орудий) шаржеруй, шаржеруй, по команде с картузом заряжай!» — эта громоздкая и нелепая в боевых условиях команда была вскоре изменена на более простую и логичную: «Батарея (или орудие)! Заряжай с зарядом (с ядром, с  гранатой, с картечью, с  брандскугелем)!».

По этой команде № 1, № 2 и № 4 подходили к орудию, В боевой обстановке это действие, конечно же, выполнялось без четкой последовательности, но при обучении артиллеристы должны были действовать строго по приемам, под барабанный бой, фиксируя каждое свое движение. Многочисленные тренировки доводили действия номеров до автоматизма, проявлявшегося даже в бою. Чтобы описание выполнения приёмов сделать максимально точным, дадим его по учебному способу, в строгой последовательности со всеми подробностями, которые могут быть полезными не только в первую очередь реконструкторам, но и художникам, скульпторам, миниатюристам и пр.. 

«Настоящий» или боевой способ заряжания отличался от учебного  только тем, что после команды обучающего: «батарея шаржеруй - шаржеруй, без команды с картузом (или без картуза), заряжай, орудийная прислуга заряжала и наводила орудие, исполняя приёмы слитно без промежутков, т.е. разделения на темпы.

Начнём с описания приёмов, которыми орудийная прислуга брала принадлежности при учебном способе заряжания. 

БАТАРЕЯ, ПО КОМАНДЕ: БЕРИ  ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ.

По этой команде № 1-й делал с левой ноги с полуоборотом налево шаг вперёд к концу колеса, приставив правый носок к левому подбору, т.е. каблуку. 

№ 2 в это время выставляет левую ногу, согнув её в колене.

№ 3 поворачивается налево на обоих подборах.

№ 4 поворачивается направо на обоих подборах. (См. лист 1, фигура 1, приём 1.)

Приём 2-й. № 1, повернувшись на левом носке налево, делает шаг вперёд правой ногой между колесом и лафетом к оси орудия, подав на правую ногу вес корпуса и согнув её в колене; правою рукою берётся за середину древка банника.

№ 3 в это время делает шаг вперёд к лафету правой ногой, так чтобы правый подбор оказался у левого носка.  

№ 4 приставляет правую ногу к левой, подборы вместе. (См. лист 1, фигура 2, приём 2.)

Приём 3-й. № 1 привстав на левой ноге, поворачивается лицом к орудию, так чтобы правый каблук оказался у левого носка. Оборотив кисть правой руки, он держит банник в обеих руках отвесно прибойником кверху, имея правую кисть против груди, левую ниже, на четверть от щётки.

№ 3 левой рукой берётся за середину пальника, опускает его свободно, имея огонь книзу. (См. лист 1, фигура 3, приём 3.)

Приём 4-й. № 1 делает правой ногой шаг назад влево на своё место, становится на ней, имея левый каблук у правого носка, и подняв банник горизонтально до высоты плеч для свободного переноса через колесо.

№ 3 правой ногой делает шаг назад на своё место. (См. лист 1, фигура 4, приём 4.)

Приём 5-й. № 1 отбрасывает левую ногу в сторону на расстояние ¾ аршина, причём становится свободно на обе ноги, параллельно орудию, держа банник против пояса, не прижимая к телу, локтями назад, пальцами правой кисти кверху,  а левой – книзу.  (См. лист 1, фигура 4, приём 5.)

По команде: «Батарея шаржеруй-шаржеруй, по команде без картуза (или с картузом) – заряжай».

Приём 1-й. № 1 с места громко командует  «Картуз» (заряд). Командование  именно 1-м номером производилось для скорости и безопасности выстрелов, т.к. именно он был заряжающим. 

Затем № 1 делает в пол-оборота направо шаг вперед с левой ноги мимо колеса к орудию и приставляет носок правой ноги к каблуку левой, а для того, чтобы банник перенести через колесо, поднимает его до высоты плеч.

№ 2 в пол-оборота направо (налево) делает шаг вперед, мимо колеса к орудию с правой ноги, приставляя левый носок к правому каблуку, причем, ударяя обеими руками по крышке сумы, поднимает его правой рукой.

№ 4 с левой ноги делает шаг вперед к орудию, приставляя носок правой ноги к левому каблуку и кладя левую руку на трубочную лядунку. (См. лист № 2, фигура 1, приём 1)

Приём 2-й. Далее вторым приемом (См. лист 2, фигура 2, приём 2) № 1, отнеся в сторону правую ногу, становится параллельно орудию, и, опуская банник, вкладывает его щетку в дуло ствола.

№ 2 относит левую ногу несколько в сторону, становясь вполуоборот к орудию, достает правой рукой картуз или принимает его от номера со 2-й зарядной сумой.

№ 4 переносит правую ногу через лафет и большим пальцем правой руки с надетым на него кожаным напалечником зажимает (закрывает сверху) запальное отверстие. Последняя операция проводилась для того, чтобы затушить тлеющие в канале ствола фрагменты картуза. Считалось, что затыкая отверстие запала, преграждали путь тлеющим частицам в его канал и лишали доступа кислорода к уже попавшим в запал частицам. Кроме того, считалось, что при возвратном движении банника в канале ствола создается вакуум, который также тушит не удаленные фрагменты. Кожаным напалечник делался для того, чтобы плотнее прижиматься к отверстию и для того, чтобы артиллерист не обжег себе палец. 

Смачивание банника в воде производилось вовсе не для тушения  остатков картуза, а более для охлаждения ствола после производства некоторого количества выстрелов.

По этой же команде 1-го номера «Картуз» номер со 2-й зарядной сумой, если требовалось к заряду ядро, прямо несет имеющийся у него заряд к № 2. Если же требуется картечь, то он идет за ней к ящику и меняет на нее заряд с ядром. Если требуется граната, то он срезает до половины пластырь (обвязку или покрышку), отделяя ножом присмоленные к гранате его края, и, опудрив пороховой мякотью чашечку гранатной трубки, идет к № 2, неся заряд под крышкой сумы, придерживая рукой пластырь, чтобы не позволить ему совсем отделиться от гранаты. Причем, надлежит наблюдать, чтобы номер в спешке не срезал пластырь только с верхней части трубки, оставляя его завязанным вокруг ее шейки и присмоленным к гранате. В этом случае при выстреле пороховые газы часто отдирали пластырь от тела гранаты, а вместе с ним срывалась и трубка, и тогда граната взрывалась в стволе единорога или вблизи от него. Обычно эта гатчинская инструкция в отношении этого номера расчёта не соблюдалась, и заряды гранат к выстрелу готовил непосредственно бомбардир или канонир 1-го зарядного ящика и только затем передавал их номеру с запасной зарядной сумой.

Далее звучала следующая команда: «Бань пушку» (очередной гатчинский ляп, ведь единорог - не пушка). (СМ. лист № 3, 1-й приём, фигура 1) Позднее она стала звучать более правильно: «Бань орудие». 

По этой команде № 1 переносит левую руку ближе к правой, № 2 перекладывает заряд из правой руки в левую и держит его под крышкой сумы, положив на нее сверху правую руку. 

Далее № 1 досылает до половины (древка ?) банник, садясь на левое колено (см. лист 3, приём 2, фигура 2), 

обе руки переносит к прибойнику, одновременно выпрямляясь (см. лист 3, приём 3, фигура 3), 

досылает (щетку) плотно до дна канала, садясь на левое колено (см. лист 3, приём 4, фигура 4), 

выдвигает банник до половины и выпрямляется (см. лист 3, приём 5, фигура 3), 

затем еще раз досылает банник до дна (см. лист 3, приём 4, фигура 4)

и выдвигает до половины (см. лист 3, приём 7, фигура 3).

Далее № 1, переменяя руки, обхватывает древко банника у самого дульного среза правой рукой ладонью вниз, а левой ладонью вверх, перемещая вес тела на согнутую в колене левую ногу (см. лист 3, приём 8, фигура 5). Затем он вытаскивает правой рукой банник, причем, древко скользит по левой руке до тех пор, пока из канала ствола не выйдет целиком вся щетка банника, и тогда № 1, охватив древко левой рукой, постукивая его о жерло орудия, стряхивает со щетки остатки картуза и пороховой нагар. (см. лист 3, приём 9, фигура 6)

Подбросив банник левой рукой кверху № 1 правой рукой прокручивает его вокруг оси прибойником к дулу, налету схватив его левой рукой. (см. лист 3, приём 10, фигура 7)

Следующая команда: «КАРТУЗ (или заряд) В ДУЛО».

Приём 1-й. № 2 подносит заряд к жерлу, поддерживая его снизу правой рукой, и наставляет в дуло (см. лист 4, приём 1, фигура 1), 

а затем уже обеими руками вкладывает заряд в канал ствола. (см. лист 4, приём 2, фигура 2)

Если единорог заряжался гранатой, то № 2 непосредственно перед самым помещением  в канал ствола картуза с гранатой окончательно снимал с неё пластырь, прикрывая трубку ладонью левой руки.

Вложив гранату в канал ствола № 2 расправлял четыре конца стапина и при необходимости опудривал их пороховой мякотью из натруски, если замечал, что её было недостаточно.

Вложив заряд в канал ствола № 2 опускал руки и отходил на свое место, делая шаг с левой ноги (см. лист 4, приём 3, фигура 3), 

оставляя правую ногу каблуком у носка левой. (см. лист 4, приём 4, фигура 4)

Затем по команде: «ПРИБЕЙ ЗАРЯД» 

№ 1 левую руку придвигает к правой (см. лист 4, приём 1, фигура 5) 

и досылает заряд до половины длины канала, т. е.  почти до самых рук, держащих банник, подаваясь на левую ногу  (см. лист 4, приём 2, фигура 6),

выпрямляется и переносит руки по древку к щетке (см. лист 4, приём 3, фигура 7), а затем уже досылает заряд, подаваясь на согнутую в колене левую ногу (см. лист 4, приём 4, фигура 8). Далее, выдвинув немного банник, с силой ударяет прибойником по заряду, чтобы плотнее вогнать его в канал ствола (см. лист 4, приём 5, фигура 8). Если заряд с гранатой, то просто нажимает на него, чтобы не оборвать стапин. Удар прибойником не должен быть сильным, дабы не расколоть деревянный поддон заряда.

После того, как заряд прибит, № 1 выпрямляется и выдвигает банник до середины (см. лист 4, приём 6, фигура 7), далее переставляет руки на древке банника, т. е. ладонью правой руки сверху, а левой снизу и подается на левую ногу (см. лист 4, приём 7, фигура 9), и затем, выпрямляясь, вытаскивает прибойник правой рукой, таким образом, чтобы древко скользило по ладони левой руки. (см. лист 4, приём 8, фигура 10)

В это время № 4 убирает палец от затравочного отверстия и наставляет туда конец протравника.

№ 1, подбросив банник левой рукой, переворачивает его правой прибойником в поле и перехватывает левой рукой на ¼ аршина  от щетки ладонью вниз и поднимает банник обеими руками до уровня плеч, чтобы свободно перенести его через колесо, и в это же время делает правой ногой шаг назад и влево и останавливается так, что каблук левой ноги оказывается у носка правой. (см. лист 4, приём 9, фигура 11)

№ 1 отставляет левую ногу в сторону (влево) и опускает банник до уровня пояса. (см. лист № 5, приём 10, фигура 1)

№ 4 в то время, когда № 1 выполняет приёмы №№ 8, 9 и 10  протравливает затравочное отверстие, а затем протравником прокалывает и сам картуз заряда. 

По команде: «НАВОДИ. СТАВЬ ТРУБКУ».

№ 4, вынимает протравник (крепившийся на цепочке к шейке винграда) из затравочного отверстия, и нагибается к орудию для его наведения на цель. Левой рукой он берется за рукоятку винта механизма подъемного клина, а правую руку выносит назад и ладонью с выпрямленными пальцами показывает правильным номерам куда они должны подать хобот лафета. (См. лист 5, фигура 1, приём 1)

Правый правильный № 7 делает шаг в сторону к правилу и приставляет правую ногу к левой, стоя с правой стороны, он левой рукой охватывает верхний конец правила, а правой держится за его середину. Левый правильный № 8 делает все то же самое, только наоборот.

№ 5 и  № 6 с гандшпигами подступали к лафету каждый со своей стороны, подведя гандшпиги под низ станины и уперев их в землю, чтобы при  необходимости помочь правильным номерам.

Наведя таким простейшим образом орудие по горизонтали и вертикали № 4, выпрямившись, открывал левой рукой трубочную лядунку, а правой рукой доставал из нее скорострельную трубку и вставлял в запальное отверстие. (См. лист 5, фигура 2, приём 2)

Сорвав бумажную покрышку с трубки, № 4 прикрывает ее чашечку ладонью левой руки. (См. лист 5, фигура 3, приём 3)

Следующей командой командующим стрельбой батареи назывался номер орудия, которое должно было производить выстрел, т. е. «ПЕРВАЯ» (пушка), «ВТОРАЯ» и т. д. Но в боевых условиях управлять огнем целой батареи в таком строгом порядке было невозможно и команда была изменена на более логичную: «ОРУДИЕ», которая подавалась командиром каждого орудия самостоятельно по мере боевой необходимости и готовности к выстрелу.

По этой команде № 3 берет правой рукой пальник. (См. лист 5, фигура 4, приём 1)

№ 4, опустив руки, делает шаг правой ногой назад с поворотом направо на свое место, так что носок правой ноги приставляется к каблуку левой. 

№ 3 стряхивает пепел с фитиля, для чего он  переворачивает ладонь левой руки кверху и ударяет по ней (выставив правую ногу вперед вправо и подавшись на нее). (См. лист 5, фигура 5, приём 2)

№ 4 приставляет левую ногу. (См. лист 5, фигура 5, приём 2)

№ 3 обеими руками поворачивает отвесно пальник фитилем к губам и раздувает горящий конец фитиля. (См. лист 5, фигура 6, приём 3)

Далее № 1 командует: «ПАЛИ» или «ПЛИ».  По этой команде № 3, выставив правую ногу вперед  и вправо, переносит на нее вес тела, сгибая в колене, и подносит горящий пальник к затравке сверху от левого плеча, т. е. под углом наискосок, чтобы при воспламенении затравки, а за ней и заряда, пороховые газы не повреждали фитиль. (См. лист 5, фигура 7, приём 4)

После воспламенения трубки № 3 тут же отнимает от затравки пальник и перекладывает его в левую руку и выпрямляется, приставляя правую ногу к левой так, что каблук первой находится у носка последней, (См. лист 5, фигура 7, приём 5)

а затем уже соединяет каблуки вместе. (См. лист 5, фигура 7, приём 6)

После выстрела и отката орудия номера расчета повторяют все выше описанные операции заряжания, после чего уже накатывают орудие на прежнее место и затем нацеливают его, ставят трубку и производят следующий выстрел. После окончания стрельбы подается барабаном сигнал «ОТБОЙ», а после него команды: «ЧИЩЕНЬЕ КАНАЛА ПОСЛЕ СТРЕЛЬБЫ» и «КЛАДИ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ».

Существовал еще способ ведения огня с помощью палительных свечей, которыми воспламеняли затравку вместо фитильного пальника, но он уже в то время почти совсем не применялся в настоящем деле и на его описании можно не останавливаться.

Нерассмотренным остается важное для стрельбы действие — прицеливание с использованием различных приборов. Но эта тема заслуживает отдельной статьи. 

В рамках данной работы была сделана попытка показать основные элементы действий номеров артиллерийского расчета при ведении огня.