Флигель-рота

Князь Вавсилий Михайлович Долгоруков-Крымский (1722-1782 гг)

Четвёртый из кавалеров ордена Святого Георгия 1-й степени.

Сын кн. Михаила Владимировича – губернатора Сибири и члена Верховного Тайного Совета от брака с княжной Евдокией Юрьевной Одоевской, родился 1 июля 1722 г.; (по Бантыш-Каменскому — 1 июня). 

Вследствие опалы постигшей его семью во времена бироновщины он в 13 лет начал службу солдатом был записан в драгуны без права выслуги в офицеры. В 1735 г. произведен в капралы и вахмистры.  Однако уже через год, во время Турецкой войны 1736-1739 гг., при  штурме Перекопа первым взошёл на турецкие укрепления и остался в живых, за что был произведён Минихом в первый офицерский чин прапорщика.  Вслед за тем, Долгоруков отличился в штурме Очакова (1737), где потерял, убитого тут же, родного брата, и взятии Хотина в 1738 г. Новые отличия заслужил он и во время шведской войны 1741-1743 гг. 

Воцарение императрицы Елизаветы Петровны и снятие опалы с Долгоруковых способствовали военной карьере Василия Михайловича. В течение шести лет он получил шесть чинов: 1741 году он произведен в капитаны, в 1742 г. — в секунд-майоры, в 1743 г. — в премьер-майоры, в 1745 г. в чине подполковника назначен генеральс-адъютантом к своему родному дяде, президенту военной коллегии, генерал-фельдмаршалу князю Василю Владимировичу, в 1747 г. стал полковником и командиром Тобольского пехотного полка. В следующем 1748 году в составе войск генерал-фельдцейхмейстера В.Репнина находился с полком в походе на Рейн, где внес свой вклад в завершение войны за Австрийское наследство 1740 - 1748 гг. 

В новой роли кн. Долгоруков по-видимому резко выдвинулся из числа остальных командиров. Об этом, например, говорит в своих записках кн. Як. Петрович Шаховской: "Сии вышеименованные четыре господина полковника (Захар Чернышев, Вилбоа, Мельгунов и князь Василий Михайлович Долгорукой), тогда уже славившиеся отличным достоинством и своим знатным поведением, от своего генералитета с отменными благосклонностями принимаемы были и почасту с ними в компаниях и в рассуждениях бывали". Следовательно, молодого князя и тогда уже ценили как опытного начальника. Тот же отзыв дан и Императрицею Екатериною II: "во время Апраксина, пишет она, отличались пять или шесть полковников порядком их полков, а именно: граф П. А. Румянцев, граф Зах. Григ. Чернышев, П. И. Панин, Николай Михайлович Леонтьев, кн. Вас. Мих. Долгорукий; в кавалерии кн. Михаил Никит. Волконский". Таким образом, в обоих отзывах повторяются только Чернышев и Долгоруков. 

В 1755 г. Елизавета произвела Долгорукова в генерал-майоры и вскоре назначила его в состав армии фельдмаршала С. Апраксина для действий против Пруссии в Семилетней войне 1756 - 1763 гг. За доблесть, проявленную в бою под Кюстрином (1758 г.), Долгоруков произведен в генерал-поручики и награжден орденом святого Александра Невского. Мужественно проявил он себя в ожесточенном сражении русских войск с прусской армией Фридриха II под Цорндорфом, был ранен картечью в левую ногу. После лечения возвратился на театр войны, участвовал в знаменитом сражении под Кунерсдорфом (1759 г.), где Фридрих II потерпел самую крупную неудачу в своей полководческой деятельности. Под руководством П. Румянцева Василий Михайлович отличился во время осады крепости Кольберг (1761 г.), 8 сентября при штурме прусских батарей был снова ранен очень тяжело. 

Екатерина II  в день коронации 22 сентября 1762 г. пожаловала его в генерал-аншефы, а в 1767 г. он получил орден Андрея Первозванного. 

С началом русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг. она вверила ему охрану границ с Крымом, а в 1770 г. он сменил П.Панина на посту командующего 2-й армией. Поскольку крымские татары выступали активными союзниками Турции и слали турецкой армии подкрепления на берега Дуная, где шли главные сражения войны, императрица поручила Долгорукову покорить Крымский полуостров. Спустя 36 лет после своего первого похода в Крым Долгоруков, уже в новом качестве, готовился вступить в Тавриду.

В 1771 г. под его началом была 38 тыс. армия, которая двинулась в поход для покорения этого полуострова. "Таким образом, говорит одно жизнеописание Долгорукова, он прославил имя свое в тех местах, где за 35 лет начал только знакомиться со славою". Убедясь в невозможности покончить с крымцами путем простых переговоров, кн. Долгорукий решил действовать силою. 

2-й армии предстояло взять Перекоп - укрепленную линию, загораживавшую вход на полуостров, Керчь и Еникале, как пункты, обеспечивающие соединение Азовского и Черного морей, Кафу (Феодосию), Арабат и Козлов (Евпаторию), как приморские города-крепости, обусловливающие прочное занятие ханства

В 1771 г. 25 мая его армия собралась на речке Maячке, а 14-го июня овладела укрепленною линиею у Перекопа, которую защищали 50000 татар и 7000 турок; 

Быстро овладев Перекопской линией, Долгоруков двинулся в глубь Крыма, взял Арабат и 29 июня был уже в Кафе. Керчь и Еникале были брошены турками, хан Селим-Гирей бежал, и в 2 недели весь полуостров оказался во власти России. 

Поэты писали:

И здесь в очах сего героя виден жар, 

И храбрость во очах его та зрима, 

С которыми разил кичливых он татар! 

Се Долгоруков он и покоритель Крыма...

Ключ от Крыма был в руках Долгорукова. Затем силы армии были распределены: отряд под командой князя Щербакова получил задание двигаться к Арабату, отряд генерал-майора Брауна - к Козлову, сам же Долгоруков во главе основных сил (27 тыс. чел.) направился к Кафе, где Ибрагим-паша собрал не менее чем 95-тысячное войско. Командующий вел свой корпус тремя дивизионными колоннами, стремясь форсированным маршем преодолеть безводье и духоту. 29 июня отряд подошел к Кафе. К этому времени Щербаков взял Арабат, Керчь и Еникале, Браун - Козлов. Атака под Кафой была произведена Долгоруковым по всем правилам военного искусства, при мощной поддержке артиллерии, с активным участием кавалерии, и турецкая армия была рассеяна. Решительная победа  Долгорукова принудила к сдаче   на милость победителя Кафу, вслед за которой войска Долгорукова взяли Балаклаву, Судак, Бахчисарай и др. города Крыма.

"Все сие служит следствием, писала ему Императрица, не только неустрашимости войск наших, но и разумного, доброго и искусного вашего предводительства, за что премного вам благодарствую". 

Попытки крымского хана Селим-Гирея и его турецких союзников изменить ход событий успеха не имели, к концу июля Крым был покорен. Хан с остатками своих войск бежал в Турцию, а его место занял сторонник союза с Россией Саиб-Гирей. 

В лестном рескрипте к Долгорукову Императрица благодарила его за победы, наградой за которые ему были пожалованы 60 тыс. руб. и орден Святого Георгия 1-й степени. 

Победителю императрица писала сама: «Приметна мне стала из писем ваших ваша персональная ко мне любовь и привязанность, и для того стала размышлять, чем бы я могла вам сделать приязнь? Портрета моего в Крыму нет, но вы найдете его в табакерке, кою при сем к вам посылаю, Прошу ее носить, ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца".

Произвела его сына, кн. Василия Васильевича, в полковники. 

Через месяц Долгоруков заключил с крымцами «неразрывный союз», отделивший навсегда Крым от Турции. 

В 1774 г. Долгоруков не смог предотвратить высадки турецкого десанта в Крыму и вспышки татарского восстания, хотя российские войска и нанесли туркам и татарам несколько поражений, Долгоруков едва не эвакуировал нашу армию с полуострова, его спасло только известие о заключении мира с Турцией.

Окончательное же присоединение Крыма к России произошло в последующее десятилетие благодаря дипломатическим, военным и хозяйственным мерам, осуществленным под руководством "светлейшего князя Таврического" - Г.А. Потемкина.

По окончании войны, в день торжественного празднования мира с Турциею (10 июля 1775 г.) Долгоруков получил от Императрицы шпагу с алмазами, бриллиантовые знаки к ордену св. Андрея Первозванного, еще 60.000 руб. и почетную приставку к фамилии - "Крымский". Он ожидал чина фельдмаршала, и, обманувшись в надежде получить в этот день фельдмаршальский жезл, обиделся и вышел в отставку, сославшись на слабое здоровье.   

По свидетельству некоторых современников, он был сам виноват в том, что его обошли. По возвращении из Крыма, князь, приглашенный Императрицею к обеду, сидел за столом рядом с фельдмаршалом князем Александром Михайловичем Голицыным. Екатерина, налив рюмку вина и отдавая ее пажу, сказала вполголоса: "князю Долгорукому" и громко прибавила: "подайте господину фельдмаршалу". Когда паж поднес рюмку князю Василию Михайловичу, последний указал ему на Голицына: "вот фельдмаршал!" По выходе из-за стола присутствовавшие поздравляли Долгорукова, но он отклонил все поздравления.

В 1780 г. по просьбе императрицы князь Долгоруков вернулся к службе:  11 Апреля 1780 г. он был назначен на пост главнокомандующего в Москве. На этой должности Василий Михайлович заслужил всеобщее уважение своей доступностью, бескорыстием и добротой. Даже во время болезни, приступов подагры, он никому не отказывал в приеме, принимая просителей лежа на диване. Не владея грамотой, генерал отбрасывал в сторону перья, ссылаясь на их плохое качество, и диктовал свои распоряжения устно. Своего правителя канцелярии он предупредил: "Слушай, Попов, сказал он своему правителю канцелярии, вступая в новую должность, — я человек военный, в чернилах не окупан; если принял настоящую должность — единственно из повиновения к Всемилостивейшей Государыне. Итак смотри, чтобы никто на меня не жаловался; я тотчас тебя выдам. Императрица меня знает. Старайся, чтоб и тебя узнала с хорошей стороны". 

Современники единогласно признавали Долгорукого «очень храбрым», но не сходились в оценке его военных талантов, и иные называли его «мало искусным» и даже неспособнейшим». Но если бы даже, с точки зрения военного искусства, его лавры не были прибретены дорогою ценою, то имя Долгорукого неразрывно связано с крупным политическим фактом, важным для России и национального русского самолюбия. Как администратор, откровенно сознаваясь в своей неопытности, Долгорукий искренно заботился о порядке и справедливости и, не справляясь с законами, отечески творил суд и расправу по своему разумению; доступ к нему был всегда свободен, и даже во время припадков подагры, в халате, он принимал просителей, лежа на диване. Он был исконный москвич, и Москва гордилась им и любила за простоту и патриархальность. Добрый, он был строг с подчиненными, подчеркивая свое отвращение к взяточничеству и крючкотворству. 

Только два года стоял Долгоруков во главе Первопрестольной столицы. Давно уже страдая мучительной подагрой, умер Долгоруков 30 января 1782 г., и Москва его долго оплакивала. Записки современников отчетливо рисуют всю печаль Москвы, по-видимому искренно полюбившей своего недолгого правителя. «Князь жил по-русски, был хлебосол, щедрый человек. Москва о нем долго плакала, тужит и поныне при всяком сравнении с заступающими его место»... так пишет кн. И. М. Долгорукий в своем «Капище сердца». Другой поэт, тоже современник, Ю. А. Нелединский - Мелецкий, посвятил ему эпитафию:

«Прохожий, не дивись, что пышный мавзолей 

«Не зришь над прахом ты его; 

«Бывают оною покрыты и злодеи; 

«Для добродетели нет славы от того 

«Пусть гордость тленные гробницы созидает, 

«По Долгорукову - ж Москва рыдает».

Долгоруков был погребен в своем подмосковном селе Полуектове-Волынщине, Рузского уезда, Московской губернии, в 90 в. от столицы, в сооруженной им церкви Трех Святителей. Остался в "первопрестольной столице" его дом, где впоследствии размещалось Дворянское собрание, ныне - Колонный зал Дома Союзов.

Памятник ему был воздвигнут в 1842 г. его внуком, князем Василием Васильевичем. На главной площади г.Симферополя, напротив Александро-Невского собора, - покорителю Крыма. Великолепный памятник изготовлен из крымского порфира, украшен барельефами, отображающими деятельность полководца. Организатором сооружения памятника помимо внука Долгорукова-Крымского князя Василия Васильевича Долгорукова являлся и генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии генерал от инфантерии М.С. Воронцов.

Вас. Мих. был женат на Анастасии Васильевне Волынской и имел от нее двух сыновей (Михаила и Василия) и трех дочерей (ІІрасковью, Варвару и Феодосью). Его сын Василий Васильевич (1752 - 1812 гг.) был активным участником русско-турецкой войны 1787 - 1791 гг., генерал-поручиком, кавалером орденов Александра Невского и Георгия 2-й степени.

Кн. П. Долгоруков в своих "Сказаниях о роде…", давая характеристику Крымского, говорит о последнем, как о муже "с дарованиями великого полководца и с мужеством беззаветным", имевшем "рассудок здравый и ясный, душу пылкую и возвышенную"; по словам автора "Сказаний", князь Василий Михайлович "пламенно любил свое отечество, отличался бескорыстием, сердоболием, рвением на всякий подвиг добра и пользы, как общественной, так и частной, одним словом, был истинным русским боярином".

Если эта характеристика, быть может, и довольно близка к истине в отношении нравственного облика покорителя Крыма, то она грешит большим преувеличением в смысле оценки кн. Долгорукова, как якобы великого полководца. В действительности в сфере военного дела это был лишь средний талант, человек, лучше командовавший полком и небольшим отрядом, чем корпусом или армиею.

О полководческих способностях Долгорукова высказывались самые разные мнения, не всегда лестные. Но не обладая крупным военным талантом, он порученное ему дело всегда выполнял толково, с усердием и успехом, пользовался репутацией доблестного и храброго генерала.

Если Императрица и ценила службу Долгорукова, то зато некоторые современники относились к этой службе же весьма неодобрительно. Лорд Каткарт, английский посол при русском дворе, в своих донесениях британскому правительству, прямо называл Долгорукова неспособнейшим человеком и объяснял состоявшееся назначение его главнокомандующим Крымскою армиею только тем, что Чернышев, креатурой которого якобы был кн. Василий Михайлович, хотел поставить эту армию в такую же зависимость от себя, в какой находилась первая армия, когда была под начальством князя Голицына. Другой неодобрительный отзыв о Долгоруковом дал и немец Густав фон Штрандман. "Одно счастие, а не искусство, пишет он в своих записках, руководило князя Долгорукова в эту кампанию. Во всей армии не было генерала, который бы хуже его знал военное дело; его закоренелое упрямство доходило до того, что он не принимал ничьих и никаких советов, и делало еще более затруднений в командовании... Ни один из отрядных начальников не был им доволен". Суровый отзыв Штрандмана, быть может, легко объясняется тем, что автор записок получил от князя "порядочную реприманду" (строгий выговор), за слишком спешный проезд через карантин от Перекопа до Полтавы. Несомненно, что князь Долгорукий не принадлежал к числу выдающихся полководцев, но во всяком случае порученное ему дело он всегда выполнял толково, с усердием и с успехом. 

Светлейший князь Григорий Александрович Потемкин – Таврический (1739-1791 гг)

Смоленский дворянин, сын боевого офицера отставного майора Александра Васильевича, родился 15 Сентября 1739 г. в с. Чижево, Духовщинского уезда, и получил хорошее по тому времени образование, вначале Григорий Александрович обучался в деревне у сельского  дьячка, затем в Москве, где посещал учебное заведение Иоганна-Филиппа Литке в Немецкой слободе.

Потёмкин с детства проявил любознательность и честолюбие. Обучался  в гимназии Московского университета, а в 1755 г. поступил на учёбу  в сам Московский университет,   подтвердив свои способности, через год за успехи в науках удостоен золотой медали, а в июле 1757 года в числе лучших 12 студентов, присланных в С.-Петербург по приглашению И. И. Шувалова, представлен был императрице Елизавете Петровне, обратившей на него внимание. С детства записанный на военную службу был произведён в капралы полка Конной гвардии, с разрешением продолжить отпуск для окончания обучения. Тем не менее, вскоре бросил учебу из-за ее "однообразия" и в начале 1760 года был исключён из Московского университета, одновременно с Николаем Ивановичем Новиковым, формально за «леность и нехождение в классы». 

Энергия и честолюбие толкали его к перемене судьбы. Поколебавшись в выборе дальнейшего рода деятельности, Григорий Александрович решил определиться на военную службу. Отправившись в Петербург, он поступил в 1761 г. в Конную гвардию, вахмистром.  Стал в ряды сторонников Екатерины, много содействуя пропаганде в её пользу среди солдат полка. В марте 1762 года, при императоре Петре III, благодаря знанию множества языков и статному виду был взят в ординарцы к полковнику Конной гвардии, генерал-фельдмаршалу, его высочеству принцу Георгу Людвигу, герцогу Шлезвиг-Гольштейнскому, дяде императора. 

В числе гвардейцев, участвовавших в перевороте 1762 г., сделавшем императрицей Екатерину II, был замечен государыней, и за участие в перевороте 28 июня Потемкин получил чин подпоручика гвардии, звание камер-юнкера, 400 душ и серебряный сервиз.  Он был представлен от полка, вместе с прочими, к производству из вахмистров в корнеты, но императрица собственноручно подписать изволила, возле его фамилии: «быть подпоручиком». 

В это время Потемкин безуспешно пытался сблизиться с братьями Орловыми, составлявшими тогда опору Екатерины, занимал различные незначительные должности при дворе. Дальнейшая его деятельность была разнообразная: кроме военной службы, он был помощником обер-прокурора Св. Синода, опекуном депутатов - иноверцев в Комиссии уложения и членом духовно-гражданской комиссии. В результате неудачного лечения в 1763 г. потерял левый глаз, на несколько лет удалился от дел. В 1768 г. 22 сентября (3 октября) был пожалован в Ея Императорского Величества действительные камергеры с оставлением в полку, но вскоре 11 (22) ноября 1768 года  по повелению императрицы был отчислен из Конной гвардии «как состоящий при дворе». Имел звание  действительного камергера и чин генерал-майора армии.  

Не добившись приближения к императрице, молодой честолюбивый офицер в 1769 г. отправился на русско-турецкую войну, поступил «волонтиром» в 1-ю армию генерал-аншефа А.Голицына, отличился при разгроме войск Молдаванчи-паши и занятии Хотина.  Уже 19 июня он отличился в авангардном бою, 2 июля в сражении под Хотином под ним была убита лошадь. «За оказанную храбрость и опытность в военных делах» из камергеров пожалован в генерал-майоры.

Участвуя в первой Турецкой войне, он отличился во множестве дел и быстро дослужился до чина генерал-поручика, обратив на себя внимание Государыни, с которой завязал переписку. 

Вот что писал про него командующий 1-й армией генерал-аншеф кн. А.М.Голицын: «русская конница до сего времени ещё не действовала с такой стройностью и мужеством, как под командою генерал-майора Потёмкина».

В кампании 1770 Потемкин выполнял ответственные задачи; награжден орденами Св. Анны и Св. Георгия 3-й степени. Сам главнокомандующий граф П.А. Румянцев способствовал продвижению Потемкина по службе. 

27.07.1770 г. - «За оказанную 7-го июля 770 года, во время сражения с неприятелем при реке Ларге, неустрашимую храбрость, при овладении батареями и неприятельским лагерем» Потёмкин был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени. 

Осенью 1770 г. Потемкин прибыл  в Санкт-Петербург,  где был «отменно принят при дворе», участвовал на первом празднике георгиевских кавалеров, ставшем с тех пор традиционным.

Возвратясь в армию, он в 1771 г. отразил нападение турок на Крайов, вытеснил их из Цимбры, освободив находившихся в этом городе христиан. 

В 1774 году стал генерал-поручиком. Императрица в это время уже переписывалась с ним и в собственноручном письме настаивала на том, чтобы он напрасно не рисковал жизнью.  

В декабре 1773 г. Потемкин получил письмо императрицы, которая вызывала его в Санкт-Петербург. 

По приезде в столицу в 1774 г. началось его возвышение. В короткое время он сделался генерал-адъютантом, генерал-аншефом, вице-президентом Военной коллегии (1774 г.)

Сразу же был назначен подполковником в лейб-гвардии Преображенский полк. Сблизился с графом Н.И. Паниным, который, в свою очередь, поддержал Потемкина, видя в его возвышении важный противовес влиянию своих противников - Орловых и Чернышева. Прусский посол в Санкт-Петербурге граф В.Ф. Сольмс доносил в это время Фридриху II: «По-видимому, Потемкин сумеет извлечь пользу из расположения к нему императрицы и сделается самым влиятельным лицом в России». В апреле 1774 г. Потемкин переезжает в специально отделанные для него покои. 30 мая последовал указ о назначении его вице-президентом Военной коллегии, и о производстве в генерал-аншефы. 

Вскоре ему поручено управление Новороссийской губернией. Круг обязанностей Потемкина очень широк. Как глава Военной коллегии он ведал кадровыми перемещениями и назначениями в армии, награждениями, производством в чин, пенсиями, отпусками, утверждением важных судебных приговоров. Как генерал-губернатор Новороссии принимал меры к укреплению границ, заселению края. Участвовал в организации мероприятий для борьбы с пугачевским восстанием. Существует даже предание, что Екатерина тайно вступила в брак с Потемкиным, 8.6.1774 в церкви Св. Сампсония на Выборгской стороне, в Санкт-Петербурге, состоялось тайное венчание Екатерины II и Потемкина (свидетелями были доверенные лица императрицы М.С. Перекусихина и Е.А. Чертков). Долгое время в церкви Большего Вознесения, на Никитской улице в Москве, можно было видеть венцы, в которых совершалось венчание Императрицы с фаворитом. Награды Потёмкину следовали одна за другой: 10.7.1774 возведен в графское достоинство Российской империи; 25 декабря стал кавалером ордена Св. Андрея Первозванного. 

Пожалован в 1775 г. графом  Священной Римской империи.  26.11.1775 г. - «За оказанные им в турецкую войну по всем артикулам статута о военном ордене мужественные над неприятелем подвиги», императрица наградила Потёмкина орденом Святого Георгия 2-й степени.

В марте 1776 г. возведен в княжеское достоинство Священной Римской империи и получил титул светлейшего. В 1776 г. назначен генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний.

С этих пор, на протяжении более полутора десятков лет, на внутренней и внешней политике России сказывалось влияние государственного ума Потемкина. Положение, занятое им при дворе, было совершенно особое, оно коренилось не на его фаворе, а на согласии государственных идей и политических целей Екатерины и Потемкина, разделявшего с Императрицей, по её собственному признанию, «тяжесть правления». 

1781 участвовал в учреждении Саратовского наместничества и стал именоваться генерал-губернатором уже четырех наместничеств. Потемкин сделал очень много для хозяйственного освоения Северного Причерноморья. Им основаны города Херсон, Николаев, Севастополь, Екатеринослав. Под руководством Потемкина осуществлялось строительство военного и торгового флотов на Черном море. В Херсоне он основал морские училища, в Новороссийске планировал создание университета,  Последние годы жизни ушли на осуществление проекта присоединения к России Крыма и на устройства Новороссии, всецело обязанной Потемкину своим процветанием. По присоединению Крыма, в 1783 г., Потемкин был назначен шефом Кавалергардского корпуса, Екатеринославским и Таврическим генерал-губернатором. В 1784 г. президентом Военной коллегии и фельдмаршалом. После путешествия Екатерины II в 1787 г. по её новым владениям, он получил титул светлейшего князя Таврического. 

Во вторую Турецкую войну Потемкин принял командование над всеми войсками, хотя лично он и не имел талантов полководца. 

16.12.1788 г. был награждён - «В воздаяние усердия к Отечеству, искусства и отличного мужества, с которыми предводительствуя армиею Екатеринославской и флотом на Черном море и одержав важные над неприятелем России и всего христианства поверхности, преуспел покорить оружию город и крепость Очаков» - орденом Святого Георгия 1-й степени.

После новых успехов Суворова, в 1790 г. Потемкин снова испросил позволение явиться в Санкт-Петербург и в последний раз прибыл в столицу, где считал свое присутствие необходимым ввиду быстрого возвышения юного фаворита Зубова. В январе 1791 года Потёмкин  приехал в Петербург. Екатерина писала весной принцу де Линю:

«По виду фельдмаршала можно подумать, что победы и успехи украшают. Он вернулся из армии прекрасным, как день, весёлым как птица, блестящим как светило, остроумнее, чем когда-либо; не грызет ногтей и даёт пиры один блестящее другого».

Значение его в государственных делах было прежнее, но ему неприятно было видеть увлечение императрицей новым её фаворитом, таким ничтожеством, как Зубов. Между Екатериной II и Потемкиным в это время происходили нередко ссоры. Устроил свой знаменитый праздник в Таврическом дворце, когда на грандиозное празднество 28 апреля (9 мая) 1791 года явились три тысячи разряженных придворных, и в аллегорической форме перед государыней была развёрнута библейская история Амана и Мардохея, призванная предостеречь её от оплошного увлечения молодым ветропрахом.  Державин составил в стихах развёрнутое «Описание торжества, бывшего по случаю взятия города Измаила в доме генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического 1791 г. 28 апреля».

Несмотря на все старания, цели своей — удаления Зубова — фельдмаршалу не удалось достигнуть. Хотя императрица и уделяла ему всё ту же долю участия в государственных делах, но личные отношения её с Потёмкиным изменились к худшему. По её желанию Потёмкин должен был уехать из столицы, где он за четыре месяца истратил на пиршества 850 тысяч рублей, выплаченных потом из кабинета.

Потемкин, совсем больной, 1 августа вернулся к армии, когда предварительный мирные соглашения с Турцией были уже подписаны князем Репниным. По прибытии в Яссы Потёмкин деятельно вёл  переговоры по заключению мирного договора, но болезнь помешала ему окончить их. 5 (16) октября 1791 года, направляясь из Ясс в Николаев, он скончался в дороге, в степи, в 40 верстах от Ясс. Потёмкин умер от перемежающейся лихорадки неподалёку от молдавского села Рэдений Веки. «Вот и всё, — сказал он, — некуда ехать, я умираю! Выньте меня из коляски: я хочу умереть на поле!»

Горе Екатерины было очень велико: по свидетельству французского уполномоченного Жене, «при этом известии она лишилась чувств, кровь бросилась ей в голову, и ей принуждены были открыть жилу». «Кем заменить такого человека? — повторяла она своему секретарю Храповицкому. — Я и все мы теперь как улитки, которые боятся высунуть голову из скорлупы». Она писала Гримму: «Вчера меня ударило, как обухом по голове… Мой ученик, мой друг, можно сказать, идол, князь Потемкин Таврический скончался… О, Боже мой! Вот теперь я истинно сама себе помощница. Снова мне надо дрессировать себе людей!..»

«Теперь не на кого опереться», говорила Екатерина II, после смерти своего «сердечного друга». Тело Потемкина поставлено было в склепе церкви Св. Екатерины в Херсоне. В 1798 г. Павел 1  приказал похоронить его прах и уничтожить в церкви памятник, воздвигнутый Екатериной II.

Колоссального роста, могучего сложения, Потёмкин отличался красивой наружностью, но в 1763 г. окривел - ослеп на один глаз, по вине лечившего его знахаря. Человек крупного государственного ума, широких взглядов, он, по своим нравственным свойствам, был олицетворением чисто русской натуры со всеми её недостатками, даже пороками, и со всеми её достоинствами. Способный к труду и выносливый, он работал иногда без устали, но и неделями мог лежать, грызть ногти или кусать морковь, и ничего не делать; он был одним из образованнейших людей своего времени, но вместе с тем человек беспечный, капризный, развратный, самодур, в душе добрый и отзывчивый. По отношению к окружающим он являлся «то гордым сатрапом Востока, то любезнейшим из придворных Людовика XIV;. Потемкин легко постигал самые сложные политические комбинации, и его прозорливость часто граничила с гениальностью. Прямой, смелый, он не понимал препятствий и всегда смотрел опасности в глаза. Екатерина  II  искренно любила Потемкина и вполне доверяла ему, а он боготворил Екатерину и старался угодить ей. Потемкин был не только «баловнем счастья», но и достойным сотрудником Екатерины II, оставившим по себе заметный след в истории.

Заслуги Потёмкина неоспоримы и в успехе победоносного завершения Второй турецкой войны, и присоединения Крыма и всего Северного Причерноморья, с окончательным утверждением России на Чёрном море. Потёмкин, «подталкиваемый ежеминутными заботами о государственной пользе, всю жизнь неутомимо трудился и работал, и в этом отношении мог бы служить примером и образцом не только современникам, но и потомству – тому сонму окружающих нас радетелей своей страны и патриотов, которым кажется, несравненно легче раз умереть для отечества, чем постоянно для него работать».